"Георгий Вирен. Черный ход или господин Штосс" - читать интересную книгу автора

Десять? Двадцать? Лугин давно потерял счет, порой ему казалось, что он
играет уже... год? полжизни? Жизнь? А может быть - всего неделю? Что там, за
шторами, за окнами, на дворе? Лето ли? Осень уж наступила? Но за все
прошедшие вечера, годы, лета и осени - ни разу не улыбнулось ему счастье,
верно, поджидавшее этой ночи, когда он наконец решится...)
- Итак, - хрипло выдавил Лугин.
- Партия ваша, - улыбнулся с приторностью старик.
- Итак? - повторил Лугин.
- Что-с? - почти угодливо спросило привидение.
- Где же мой... моё...
Лугин не мог, не смел вымолвить: "выигрыш", он смотрел на белую, почти
бесплотную фигуру за спиной старика, стараясь угадать пленившее его лицо,
страстные глаза, чарующую улыбку... Но не видел ничего, кроме колеблющегося,
изменчивого тумана...
- Прошу-с, - указал старик на видение.
Лугин опешил.
- Прошу-с, повторил старик с радушной улыбкой.
Лугин попытался встать, и вдруг почувствовал, что его ноги налились
страшной чугунной тяжестью; он не смог сдвинуться с места. Старик же,
напротив, поднялся по-молодому легко и... Лугин потом пытался объяснить
себе, что он, вероятно, на миг закрыл глаза или просто сморгнул и потому не
увидел, как ушел старик, но всё же это было слабое объяснение внезапного
исчезновения партнера и даже вовсе не объяснение, а только попытка успокоить
себя.
Итак - неожиданно, мгновенно, не прощаясь, исчез и старик, и прекрасная
женщина. Несколько секунд (или минут? или часов?) Лугин просидел неподвижно
за карточным столом - и вдруг почувствовал, что чугунная тяжесть ног
истаяла, он смог подняться... бросился за огнём... в спальне взял
трехсвечный подсвечник... затем в гостиной - самый большой, на семь
свечей... зажег все десять... с подсвечниками в руках побежал в ту
комнату... туда... где исчез старик... женщина...
Комната всегда была почти пустою: в углу - полукруглая кушетка в стиле
Людовика XVI, старинный ломберный столик, на стенах - овальное, изрядно
потускневшее зеркало в темных трещинах, картина в пышной резной позолоченной
раме - пейзаж залива (однажды всмотревшись, Лугин узнал: Неаполитанский)...
И портрет... тот самый.
...Лугин вбежал в комнату, высоко подняв оба подсвечника, огни
отразились в стеклах двух окон, в зеркале... Всё было без перемен, всё на
местах: кушетка, столик, пейзаж... Он побоялся сразу взглянуть на портрет,
сначала осветил темные углы комнаты, нашел их пустыми... и лишь тогда
оборотился к портрету, поднеся все свечи близко к нему... В дрожащем,
мерцающем, но всё же вполне ярком свете он увидел... Лицо на портрете
изменилось!
Исчез холеный пожилой надменный барин в бакенбардах, на Лугина смотрел
довольно ещё молодой человек, однако угрюмый, вероятно, усталый, не очень
привлекательной наружности, но со взглядом умным и проницательным... очень
знакомый человек!
Лугин всмотрелся - и отшатнулся. Он понял.
И в невольном порыве, стремясь опровергнуть догадку, бросился к
зеркалу, осветил его... И вернулся к портрету. Ошибки не было.