"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

то есть кобылка, думает, что Кудрина просто нарвалась на мужика, который
ей мозги запудрил, а потом бросил, вот она, то есть Кудрина, и тронулась -
она вообще всегда была слегка шизо...
- Шизофреничка? - переспросил академик.
- Нет скорее всего. В молодежной терминологии "шизо" - значит немного
со странностями. Кобылка сказала, что Кудрина всегда с ума сходила по
всяким тайнам, загадкам и еще поэзию любила... Дальше - я добрался до
матери Кудриной, представился инспектором Академии наук. Выяснил, что
девица действительно в больнице, но мать довольно резко сказала, что дочка
просто перезанималась, готовясь к экзаменам в институт, и настоятельно
просила не беспокоить девочку. Я узнал: она лежит в психиатрической
больнице номер четыре на Потешной улице. К ней меня не пустили...
- Тем временем, - вступил Сорокин, - я нашел Панкрата Ивановича. Он
долго увиливал от ответа и только через месяц сказал, что слышал о
Зеркальщике на книжной толкучке от неизвестного человека, который искал
сборник Ходасевича "Путем зерна" 1920 года издания. Вместе с дедом
Панкратом мы трижды были на толкучке, но того человека не встретили.
Думаю, поиски бесполезны, потому что тот человек, судя по всему, попал на
толкучку случайно и, может, там еще год не появится. Финита.
- Знаете, друзья, вот теперь, когда вы все рассказали, - бодро сказал
академик понурым сотрудникам, - я уверен, что дела наши отнюдь не плохи.
Есть эта Кудрина, надо на нее выйти, вполне официально, я позвоню
главврачу, а вы ступайте завтра к лечащему и добейтесь свидания. Путь
прямой и ясный...
Академик нажал на кнопку селекторной связи, вызывая секретаршу.
- Ирочка, найдите-ка мне телефон психиатрической больницы номер
четыре на Потешной улице... а лучше сами позвоните и узнайте телефон
главврача и его имя-отчество... Бороться и искать, найти и не сдаваться,
не так ли, друзья мои?
Академик подмигнул коллегам. Они оба сидели с бычьими лицами и в
ответ шефу синхронно вздохнули.
- Костя, по итогам этой операции, - мрачно сказал Семен, - мы с тобой
должны получить звания майоров физико-математических наук и именные ЭВМ с
портретом Штирлица.


"Господи, неужели теперь всегда так будет?" - вдруг подумал Матвей,
проводив Рената. Он пытался забыть эту песенку про понедельник, а она все
лезла, лезла. И с щемящим страхом Матвей подумал, что никуда ему не деться
от памяти, и не поможет снежное затворничество, ничто не поможет, если
только не обратиться в беспамятного манкурта, но ведь убивать прошлое -
еще хуже, чем предсказывать будущее. Он сидел за столом, с которого не
убрал остатки завтрака, смотрел в окно на белый сад и старался думать о
том, что дров надо наколоть, что пора веранду на зиму забивать, что надо
Карата выпустить погулять, и в то же время боролся с желанием обернуться,
посмотреть на стоявший за спиной диван, потому что не мог вспомнить, какой
на нем узор - цветочки или листочки? И обернулся наконец, и уже не смог
гнать песенку про понедельник, а вместе с ней - Милу, и вдруг встал,
бросился к дивану, упал лицом в его блеклые листочки, и оказался там, в
прошлом времени, где Мила, распустив по плечам легкие, невесомо вьющиеся