"Татьяна Виноградова. Дети капитана Блада (Псевдоисторический роман)" - читать интересную книгу автора

муравьиное дерево2. Против муравьиного дерева мама почему-то возражала, и
вскоре его вырубили.
Больше же всего Бесс нравилось слушать страшные и чудесные сказки дядюшки
Нэда3, который частенько навещал её отца. В этих сказках храбрые и сильные
моряки плавали на далёкие острова, переправлялись через бурные реки в
коробах, сделанных из лошадиных шкур, с одной-единственной пушкой
разгоняли многотысячное вражеское войско. Должно быть, это была волшебная
пушка, и она непременно должна была говорить со своим бравым канониром
человечьим голосом. А как же, ведь понятно, что на самом деле так не
бывает4.
Когда Бесс стала немного старше, она узнала, что многое в этих сказках
было правдой. Дядюшка Нэд приносил папе множество портовых новостей - всё,
что можно услышать в кабачках, куда стекаются моряки со всего света.
Дядюшка Нэд и сам был хозяином такого кабачка и знал все новости на свете.
- А потом, нагруженные золотом, они плыли к проливу Дрейка, и по дороге
часть матросов спустила всё своё золото в кости своим товарищам. И вот -
представляешь, Питер? - они стали требовать от капитана, чтобы он
разворачивался и снова вёл их грабить Панаму. А те, кто выиграл, кричали,
что они устали и хотят законно прокутить свои кровные денежки. И тут - ты
ни за что не догадаешься! - они встречают другой корабль, находящийся в
том же положении. И они меняются - все выигравшие переходят на один
корабль, а все проигравшие... так сказать, овцы от козлищ... - Нэд
закатился хохотом и оборвал рассказ5.
- Да, в наше время это было бы невозможно, - сказал отец. - Помнишь -
"Игра на деньги в кости и карты на борту во время похода карается..."
- А женщины! - воскликнул Нэд. Помнишь - "А ежели простой матрос или
офицер проведёт на корабль переодетую женщину или мальчика, наказание ему
определяется - смерть".
- Дисциплина была строже. Я помню, как сам приказал расстрелять двоих по
жалобе, поступившей от населения6, - отвечал отец. - И правильно, нечего
не вовремя ронять имя флибустьера.
- Ну, ты-то сам никогда не был пай-мальчиком, - говорит Нэд, что-то
припоминая.
- Положим, никто из нас не был пай-мальчиком, - говорит папа и почему-то
оглядывается, - но - видишь ли, Нэд, мне никогда не поступало жалоб на
меня, а это, согласись, меняет дело.
- Ну ещё бы, - говорит Нэд, и его единственный глаз округляется.
- Ты, кажется, смеёшся надо мной? - добродушно интересуется папа.
- Да ни в жисть! - клятвенно произносит Нэд. - Если кто над тобой когда и
смеялся, так только твоя любимая госпожа Фортуна. Это не её, случайно,
древние изображали с завязанными глазами, в одной руке - розги, в другой -
топор?
Папины руки, набивающие трубку, замирают. Отсмеявшись, он говорит:
-Ну что ж, ты прав - в конечном итоге я получу от неё либо то, либо это.
Но не сейчас ещё, я надеюсь. А сейчас, извини, у меня дела. Можешь взять
Бесс и прогуляться в город - обратно я жду её к восьми склянкам.
- Папа, а что такое пай-мальчик? - спрашивает Бесс.
- Это такой мальчик, который пищит от любой царапины, как ты, - не
задумываясь, отвечает папа.
Да, ясно, что папа не может быть пай-мальчиком. Бесс твёрдо решает, что и