"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

- "Военачальники, посланные на завоевания, утопают в роскоши. Солдатам
жизнь хуже, чем скоту. И казна, отпускавшаяся солдатам, прилипает к рукам
начальства. Флот, отправленный против неприятеля, бездействует, а начальник
его нежится на мягкой постели с любовницей. Народ называет верховную власть
обманщиком, ханжою и пагубным комедиантом".
Голубые глаза царицы загорелись яростью, дыхание стало затрудненным,
нижняя губа отвалилась, румянец, покрывавший щеки после горячей ночи, вдруг
сменился смертельной бледностью. Тридцать страниц прочитала - и никакой
пощады. Швыряет книгу на пол, дергает сонетку с таким гневом, что шнур
обрывается. Сонетка, как разбитая склянка, звучит коротко и падает на пол с
жалким звуком. Календарь показывает 26 июля. Испуганный Захар, не умея
скрыть выражение ужаса на лице, показывается из-за портьеры.
- Прикажи Храповицкого, - сдавленным голосом говорит царица.
Секретарь царицы пришел в сильном волнении. Царица не могла говорить.
Слезы бегут у ней из глаз. Из непонятных слов царицы Храповицкий понял, что
нужно послать за обер-полицмейстером. Обер-полицмейстер Никита Рылеев и
Храповицкий, трясясь всем корпусом, вошли в опочивальню царицы.
- Ты что же, беззубый хам, делаешь, ежели даешь разрешение на такие
книги?! Кто сочинитель оной? - спросила Екатерина.
- Думаю, что не иначе, как Радищев...
И прежде чем Никита Рылеев и Храповицкий успели опомниться, она
приказала разобрать это дело кнутобойце Шешковскому.
Шешковский был фигура страшная. Ему истинное наслаждение доставляло
зрелище человеческих страданий. Но сердце его смягчалось всякий раз, когда
родственники человека, попавшего к нему в лапы, помахивали перед его носом
замшевым мешочком со звенящими червонцами. Шешковский был самым крупным
взяточником из всех воров и расхитителей, окружавших престол Екатерины.
Однако Шешковский запротестовал.
- Радищева я знаю, он всегда мимо Экспедиции (так называлась тайная
полиция Екатерины) проходил без отягощения. Это не он, - говорил Шешковский.
Дело в том, что Радищев не принадлежал к числу тех людей, которые могли
бы дать доход Шешковскому. Шешковский метил выше, он хотел замести в это
дело молодого красавца, парижанина Строганова - приятеля известной якобинки
Теруань де Мерикур, революционной амазонки, скакавшей по правому берегу Сены
во фригийском колпаке и с обнаженной левой грудью.
Но улики оказались слишком явными. Арестован был Мейснер, носивший в
цензуру книгу "Путешествие из Петербурга в Москву". Арестован был Зотов -
книгопродавец и сафьянный переплетчик. Оба они показали, что книга была
напечатана в домашней типографии Александра Радищева. Делать было нечего,
пожива была плохая, оставалось только одно - натешиться вдосталь страданиями
безденежного дворянина. Деревянные колышки под ногти можно было запускать на
четверть вершка, ежели в чем запрется. Все равно денег от этого Радищева не
получишь. За правильные показания Зотова и Мейснера можно было освободить.
Освобожденные явились к семьям своим, порадовались, что дешево отделались и
спаслись, а поутру Зотов вышел до ближайшей чайной за кипятком и исчез
бесследно. Мейснера супруга его Амалия Федоровна нашла поутру в постели
холодным. Колпак свисал на нос, слезинка застыла на левом глазе, руки
скрючились и закоченели, так что даже при положении в гроб невозможно было
сложить крестного знамения из пальцев.
Александр Николаевич Радищев, узнавши, что справлялся о нем Шешковский,