"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

братья послали к вам, в Великую Конституанту, в поисках наших прав, -
сказал человек с бледным лицом и синими ногтями. - Судьба привела вас к
нам. Вы будете лечить не только нашего господина, простуженного страшным
парижским снегом, но всех нас, тоскующих по свободе и человеческим правам.
Вы - Друг народа, вы друг всех, кого воззвала Декларация прав. Вы друг
цветных племен, населяющих Гаити - Страну гор.
- Тише, тише, - сказал Марат, - не так громко! У него опять пошла
кровь, - он указал на больного. И, словно позабыв об окружающих, сбросил
зимнюю одежду, камзол, вынул пистолеты с кинжалом, распутал узел красного
пояса, снял жилет и, оставшись в белой полуистлевшей рубашке и голубой
повязке на усталой, со смятыми волосами голове, он наклонился над больным.
Потом, пальцем подозвав Оже, немногосложными, короткими словами
скомандовал принести таз холодной воды, простыню, номера "Национальной
газеты" и, сделав огромный обложной компресс, закутал всю грудную клетку
больного - стонущего и пускающего в ход кулаки негра. Тот кричал по
латыни:
- Ступай, моя книжка, и от меня приветствуй милые места; конечно,
коснулся бы я их ногою, насколько возможно. Если кто-нибудь там из народа,
не забыв меня, спросит случайно, что я там делаю, - скажи, что живу, но на
вопрос, благополучно ли, отвечай отрицательно!
- Что же, он изгнан, ваш Раб-Господин? Он читает Овидия. Его родной
язык - язык изгнанников и римских врагов. Кто это? Говорите прямо. Уверяю
вас, он вне опасности. Мне опаснее ходить по улицам Парижа, чем ему лежать
здесь в постели.
Негры сокрушенно закачали головами. Словно при виде чего-то
недозволенного, они по порядку вставали один за другим через какие-то
строго размеренные промежутки времени и с видом смущенного достоинства
выходили из комнаты один за другим. Марат, окунув кусок полотна в холодную
воду, выжал материю и, осторожно расправив, сделал повязку на лбу
больного, который, откинув голову за пределы подушки, дышал, как птица,
жадно ловил воздух и метался. Огромная черная ладонь негра упала на голову
Марата, сбила голубую повязку; волосы спустились на лицо доктора. Он
встал, тихо отошел от постели, поправил свои волосы и стал готовиться к
уходу. Когда он надевал плащ, больной вдруг вытянулся, губы его
сомкнулись, и лицо, до того искаженное гримасой боли, вдруг стало
спокойным, красивым и грустным. Марат протянул руку к пистолетам, засунул
их за пояс, как вдруг раздались совершенно ясно через три двери идущие
восклицания и стук булавою:
- Именем короля!
Марат повернулся на каблуках, потом заметался по комнате, но в эту
минуту вошел Оже, спокойный и улыбающийся. В руках у него было блюдечко и
белый кусок хлопчатой ваты. Осторожно подойдя к Марату, он сказал:
- Сядьте, доктор, они войдут еще не скоро.
Марат беспомощно опустился на плетеный стул. Оже окунул комок хлопка в
блюдечко и, прежде чем успел опомниться Марат, выкрасил ему лицо и руки в
коричневый цвет. Молодой негр, войдя в комнату, быстро раскинул по полу
циновки и тростниковый подголовок вместо подушки. Оже быстро и решительно
снимал, почти срывал с Марата его одежды, завязал плащ, быстро кинул узел
на руки негру и знаком приказал Марату ложиться.
- Не раскрывайте глаз, не раскрывайте глаз, - шепнул он ему. - Ваши