"Александр Яковлевич Винник. Катастрофа в Милтауне " - читать интересную книгу автора

соседней комнате.
- С удовольствием, - сказала Эзра.
Фэди прошел в лабораторию и включил аппарат.
На экране появилось изображение Бетси. Рельефное, объемное. Фэди
протянул руку, чтобы проверить, усилилось ли осязание после
усовершенствования индикатора.
Но вместо шерсти ощутил гладь и тепло человеческой руки.
Рука Эзры тотчас исчезла с экрана.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В тот день, когда в газетах появилась заметка о неожиданной карьере
молодого ученого из Министерства вооружений, который переселился в особняк
в Милтауне и находится под охраной, Фэди целый день не давали покоя звонки,
но, следуя указаниям Паппаса, он наотрез отказался принять репортеров.
На другое утро, опять-таки по указанию Паппаса, он сел в машину вместе
с Эзрой и выехал за ворота. И тут же был атакован репортерами. Машина не
смогла пробить себе дорогу.
Репортеры набросились на Фэди с вопросами:
- Над чем вы работаете?
- Почему удостоились чести переселиться из скромного жилища в этот
роскошный особняк?
И так далее.
Строго выполняя инструкцию, полученную от Паппаса, Фэди
нечленораздельно ответил на вопросы, сославшись на "сложность проблем,
которые он решает и которые не могут представить интерес для широкой
публики".
- А счетик в банке "Тэрстон - сын - и дядя" кем открыт? - раздался
визгливый голос.
- Ученые Бизнесонии не могут обижаться на правительство. Им оказывают
всемерную поддержку, если убеждаются в целесообразности и эффективности их
работ. - Фэди, останавливаясь, словно бы для того, чтобы подобрать слова,
только-только родившиеся в мозгу, произнес фразу, которую заучил.
Так и не выдавив из него ничего путного, репортеры набросились на
Эзру, которую вначале не заметили в машине.
К удивлению Фэди, она нисколько не сопротивлялась, когда какой-то
особенно бойкий репортер раскрыл дверцу и навел на нее фотоаппарат. Эзра
вышла из машины и приняла очень эффектную позу для съемок.
Толпа ахнула и, позабыв о Фэди, ринулась к Эзре. Ее фотографировали во
всех возможных ракурсах. Наиболее предприимчивые репортеры заставили ее
стать рядом с Фэди и снимали их вдвоем. Уступая просьбам одного особенно
нахального типа, она согласилась поцеловать Фэди.
Затем Эзру потянули от Фэди, и он среди гама и шума, царившего кругом,
услышал обрывки ответов, которые она давала репортерам:
- Да, я знаю. Но не вмешиваюсь. Это - мужские дела, они меня не
интересуют... Больше никого в доме нет, я и Фэди... Я не думаю пока бросать
работу. Танцы - мое призвание, Фэди тоже любит искусство... Да, он мне
нравится...
Вырвавшись из толпы репортеров, они поехали в центр города. Эзра
попросила остановиться у большого универмага.
- Надеюсь, вы будете меня сопровождать, - не то тоном приказа, не то с
просьбой обратилась она к Фэди.