"Александр Яковлевич Винник. Охота за невидимками " - читать интересную книгу автора

столику и знакомится с подругой акционера. Она подробно вникает во все
семейные дела, делится секретами поддержания молодости и красоты, которые
ей удалось узнать у лучших косметиков бизнесонской столицы. Каким-то особым
чутьем она угадывает, какой комплимент больше всего придется по душе
собеседникам. После всего этого не только представители слабого пола, но и
те, кого мы привыкли причислять к сильным, забывали, что перед ними
женщина, вряд ли способная увлечь своей красотой, и проникались к ней
симпатией.
Одним словом, когда началось собрание, в зале царила, как пишут в
газетах, атмосфера непринужденности, взаимопонимания и тот особый дух
удовлетворенности, который испытывают люди, хорошо знающие друг друга,
доверяющие друг другу, далекие от мысли, что в их среде могут существовать
обман, зависть, борьба.
Можно себе представить, как прозвучали в этой обстановке реплики
какого-то сумасброда с галерки. А ведь если вдуматься, то легко прийти к
выводу, что именно эти реплики были началом цепи событий, едва не ставших
поворотным пунктом в истории человечества и грозивших ему страшными
последствиями.
Но не будем забегать вперед. Пока все идет чинно, благообразно, по
заведенному порядку.
Господин Хамертон поздравил присутствующих с новым годом.
Оговорившись, что в силу не зависящих от него причин делает это с
опозданием на девять дней, он привел в оправдание то обстоятельство, что
сырокопченые колбасы, выдерживаемые в печах еще более долгий срок, а именно
сорок пять дней, отнюдь не хуже вареных сосисок. Эта острота, которая
возможно не пришлась бы по вкусу ценителям тонкого юмора, была, однако,
одобрительно встречена залом. Ибо сидели здесь люди, знающие разницу между
быстро портящимися сосисками и выдержанной, сырокопченой колбасой,
выпускаемой на фабриках господина Хамертона.
После председателя правления слово было предоставлено казначею
Общества господину Пфайфферу, в добропорядочности которого могли усомниться
только люди, совершенно незнакомые с этим добродетельным и
педантично-честным человеком. Именно эти качества возвели его в эталон,
образец, ибо все помнили историю с одним бульгеном, ради которого господин
Пфайффер пожертвовал почти годом своей жизни. Господин Пфайффер забросил
все дела и приказал произвести проверку всех книг, всех записей за все годы
существования акционерного Общества, так как баланс не сходился как раз на
эту сумму, казалось бы, ничтожную, учитывая миллионные обороты, но весьма
значительную с точки зрения честности и точности ведения акционерных дел.
- Я не пожалею всего своего богатства ради того, чтобы докопаться до
истины, - говорил господин Пфайффер. - Мы обязаны гарантировать нашим
акционерам здоровый, крепкий сон, не нарушаемый тревогами за свои капиталы.
И действительно, он нашел пропавший бульген! Разве это не основание
для того, чтобы присвоить господину Пфайфферу звание почетного акционера и
сохранить за ним должность казначея, которая требует от занимающего ее
безукоризненной честности?
Кое-кто в кулуарах, правда, выражал удивление по поводу того, что
казначей во время поисков пропавшего бульгена изъял из бухгалтерии
некоторые документы, якобы для тщательного изучения, и позабыл их
возвратить. Поговаривали также, что по странному стечению обстоятельств,