"Рышард Винярский. Изобретатель с улицы Проезжей" - читать интересную книгу автораработает, а потом словно из-под земли появляются сотни соавторов. Поди
установи, кто начал... - Мне хотелось бы поближе познакомиться с вашим открытием, - в голосе гостя звучало с трудом сдерживаемое раздражение. - Вот, - Вольский решительно, резким движением руки показал на прибор, стоящий на металлическом столе. - Господи, какая древность! - удивился профессор. - Прибор для чтения вслух. Интересно, где вы его раздобыли? Насколько мне известно, подобные приборы получают бесплатно только слепые. - Да, да, конечно. Я купил его три года назад у одного старичка. Пришлось заменить часть фотоэлементов, и он до сих пор прекрасно работает. Немного переделал подставку для книг. Теперь прибор сам переворачивает страницы. - Ясно, ясно. Фотоэлементы, усилитель, коррегирующие устройства. Тут просто и не придумаешь ничего нового. Чего ради вам пришло в голову назвать это своим изобретением? - Минуточку... Два месяца назад я заметил, что старый деревянный столик под прибором расшатался. Этот прибор, пан профессор, не читает предложенных ему текстов; во всяком случае, не всегда их читает. В определенные часы он придумывает сообщения. Они подошли к прибору. Бельский протянул руку к ближайшей книге. Это была монография Леопольда Инфельда об Эйнштейне. Бельский раскрыл ее наугад и поместил перед аппаратом. Профессор быстро прочел первую фразу: "В 1955 году теории относительности сравнялось полвека". Спустя минуту из динамика послышался сухой треск, потом тихий звонок и, наконец, "В тысяча девятьсот пятьдесят пятом году... - и вдруг значительно быстрее: - Задумаемся же над этим. Если кому-либо придет в голову выйти из дома, чтобы достичь границы Земли, дойти до пункта, в котором он мог бы, скажем, схватить рукой звезду, он может ехать любым путем на восток или на запад, через Францию или Россию, Европу или Азию..." - Ну, как? - торжествовал Бельский. Профессор почувствовал, что по спине у него пробежал холодок. "Но это же невозможно", - мысленно проговорил он. Однако нервозность быстро уступила место любопытству. - А вы не присоединили к аппарату никаких дополнительных систем? - Упаси боже, профессор! Я сам удивлен и пригласил вас, так как вот уже два месяца никак не могу разобраться. Я даю ему самые различные тексты. Иногда он читает их, а иногда начинает выдавать какие-то отрывочные сведения, но всегда из области географии... Несколько архаичный язык я приписываю несовершенству коррегирующих устройств. Вообще-то он ни одного текста не читает как следует. - Гм, - профессор был явно сконфужен. - А вы пытались найти какое-нибудь объяснение? - Конечно! Оно напрашивается само собой. Прибор стал источником информации так же, как это бывает с мозгом. Ученые выдумали, что коль скоро мозг состоит из миллиардов нейронов, то и его модель должна быть не менее сложной. А между тем элементарное устройство, созданное мною, будучи установлено на металлическом столе, действует гораздо эффективнее, чем многие сложные машины. Природа человеческого мышления, пан профессор, |
|
|