"Вернор Виндж. Превратности судьбы" - читать интересную книгу автора

Возможно, эти слова послужат оправданием ему и его людям, если
кувыркающийся белый конус, паче чаяния, не заинтересует принца.
Коля забарабанил по клавиатуре корабельного буквопечатающего аппарата.
Теоретически, любой Гражданин может лично обратиться к Лорду Чемберлену,
поскольку этот офицер выполняет роль передаточного звена между императорским
двором и императорскими подданными. Фактически же протокол общения с
представителями аристократии настолько сложен, что с людьми подобного сорта
безопаснее всего общаться письменно. И порой этот письменный отчет можно
было использовать, чтобы спустя некоторое время прикрыть себе тыл - если
дворянин, с которым Вы имели дело, будет в состоянии разумно рассуждать.
Биладзе внимательно читал строчки, по мере того как они появлялись на
дисплее считывающего устройства, потом дал Коле знак отправить сообщение.
Текст исчез, на Дисплее вспыхнуло слово "доставку подтверждаю". Теперь
сообщение хранилось в почтовом ящике Чемберлена на главной палубе. Когда его
очередь согласно уровню приоритета подойдет, сообщение появится на экране. И
если Лорд Чемберлен не слишком занят, контролируя ход развлечений, он
ответит.
Ваня пробовал расслабиться. Боблансону не было нужды произносить свой
страстный монолог: он дал бы руку и ногу, чтобы поближе разглядеть этот
предмет. Но Ваня Биладзе был слишком опытен, слишком осторожен, чтобы
позволить себе демонстрацию подобных чувств.
Биладзе провел на Флоте тридцать лет - целые годы в открытом космосе,
так далеко от Земли, Луны и всепроникающего влияния Комитета Безопасности,
что родная планета начинала порой казаться чем-то несуществующим. Затем на
Флоте начались репрессии. Император отвел Флот обратно в околоземное место,
подвергая подозрительных тщательной проверке, для которой использовались
другие Граждане, и объявляя "незаконными" исследования, которые до сих пор
можно было проводить. С появлением нового космического двигателя во всей
Солнечной системе не осталось точки, которая находилась бы более чем в часе
лета от Земли, и столь пристальный надзор, несомненно, был практически
необходим. Для многих офицеров перемены оказались роковыми. Они выросли в
космосе, вдали от Империи, и забыли - либо так и не узнали, - как скрывать
чувства и держаться с должным смирением. Но Биладзе хорошо это помнил. Он
родился в Грузии, в Сухуми - это место было любимым курортом аристократии.
Как бы ни были совершенны ослепительно-белые пляжи Сухуми с разбросанными по
ним пальмовыми парками, мгновенная смерть ждала здесь любого Гражданина,
проявившего непочтительность. И когда Ваня переехал восточнее, в Тифлис, и
поступил в техническую школу, жизнь не стала менее опасной. Потому что в
Тифлисе постоянно наблюдались случаи вольнодумия - и подобные мысли куда
сильнее беспокоили Комитет Безопасности, чем нечаянная непочтительность.
Если бы его опыт жизни на Земле сводился к этому... Не исключено, что
тогда Биладзе забыл бы, подобно своим товарищам, как жить в присутствии
Комитета Безопасности. Но в ту весну, его последнюю в Гидромеханическом
Институте и Тифлисе, он встретил Клазу. Блестящую красавицу Клазу. Она
специализировалась по скульптоархитектуре - это было одно из немногих
направлений технических исследований, которые Императоры когда-либо
допускали на Земле. В конце концов, статуи наподобие колосса, между ног у
которого теперь шумел Гибралтар, не удалось бы создать без методов,
разработанных предшественниками Клазы. И в то время как его друзья-офицеры
умудрялись годами оставаться в космосе, Ваня Биладзе возвращался в Тифлис, к