"Барбара Виктор. Мозаика судеб " - читать интересную книгу автора

хорошо охраняемые виллы на Ривьере, уступив свои апартаменты в Нейи
изгнанным из своих стран африканским политикам, готовящим новые перевороты.
Большинством американцев Париж воспринимается как бесконечный
экзотический марафон от одного музея к другому для беглого ознакомления с
шедеврами мировой культуры.
Весна в Париже - время короткое, волнующее, очаровательное; недолгая
передышка между промозглыми зимними и скучнейшими летними месяцами, когда
парижане покидают свой город.
Габриэле Карлуччи-Моллой эта замечательная пора не была в диковинку, и
даже дуновение легкого ароматного ветерка не могло оторвать ее от чтения
журнала "Парижская хроника". Она медленно шла, перелистывая на ходу еще
пахнувшие типографской краской страницы. В журнале был опубликован очередной
комментарий Паскаля Бурже, щедро проиллюстрированный сделанными ею
фотографиями. Эта статья как бы подтверждала общее мнение знатоков, что
самой характерной чертой наступления весны можно считать появление новых
коллекций одежды, образцы которой выставлялись в витринах на Елисейских
полях.
Наконец она закрыла журнал, сунула его под мышку, замедлила шаг,
стараясь не наступить на искусно нарисованные на асфальте цветными мелками
картины, которыми уличный художник украсил тротуар. Габриэла бросила в его
чашку подвернувшуюся в кармане пальто мелочь и в тот момент, когда монеты
звякнули о металл, решила, что попрошайки - второй дар Америки великому
городу. Первым, безусловно, можно считать закусочные "Макдональдс".
Перебежав через улицу, она прошла мимо магазина Ива Сен-Лорана, где
выставленные в витрине мини-юбки поражали глаза пурпурными и золотистыми
оттенками; мимо парфюмерного магазинчика, где в витрине под солнцем таяли
наборы губной помады, мимо брошенной хозяевами и прижившейся в этом районе
таксы, провожающей тоскливыми взглядами спешащих прохожих. Свернула за
угол - и вдруг ощутила на себе внимательные взгляды. Хотя с точки зрения
местных знатоков и ценителей женской красоты Габриэла была слегка полновата,
она часто ловила на себе восхищенные взгляды. Возможно, ее плотное
телосложение напоминало французским мужчинам об их латинских корнях, о чем
они забыли, увлекшись модой на худосочных женщин, пришедшей из-за Ла-Манша.
Возможно, в генетической памяти у них хранились воспоминания об обильных
трапезах и боях быков, которые сравнительно недавно заменились тощими
бутербродами и настольным теннисом. А еще вероятнее, она выглядела в их
глазах как некая диковинная птица, прилетевшая из райских садов, из тех
сказочных мест, где, по преданиям, улицы вымощены золотом.
Габриэла старалась не обращать внимания на подобные взгляды - мнения
она была невысокого о своих достоинствах. Для этих мужчин она навсегда
останется чужой, странной особой, иностранкой, увлеченной своей работой,
которая может рассчитывать разве что на короткую связь с настоящим
французом.
Она прошла мимо уличных лотков, на которых торговцы разложили свежих
устриц. Несколько полицейских, вооруженных автоматами, лениво прохаживались
по тротуару, пока отдаленный переливчатый вой сирены, вызывающий у
обывателей холодок тревоги, не привлек их внимание. Париж был щедр на
предложения, но пока все, что он мог подарить Габриэле, касалось работы -
более живописного места для профессионального фотографа она не встречала.
Куда ни глянь, увидишь совершенный образец городского ландшафта; каждое лицо