"Анастасия Вихарева. Черная книга колдуна ("Семиречье" #1) " - читать интересную книгу автора

одежка, странник что ли? А по лицу - наш... И говоришь по-нашему... А
руки-то, руки белы... Из княжеских?
Кирилл отрицательно замотал головой, раздваиваясь - теперь он был тут,
на дороге, избитый и связанный, и где-то еще...
- Тады разбойник... Нынче все разбойники... - голос над ухом со спины
снова посмеялся. - Пошто басурманина обидел?
- Да не обижал я! - оправдываясь, взвыл Кирилл, размазывая слезы.
Терпеть боль не было никаких сил. Из носа все еще шла кровь, крупными
каплями падая на веревку. Он умнел на глазах - нет, на сон это не походило,
все было...
Он едва не вскрикнул, когда-то кто-то споткнулся и ткнулся в горящую от
боли спину, глянув через плечо. С одной стороны рядом с ним шел парень, лет
двадцати пяти, с длинными ниже плеч грязными спутанными волосами, чуть выше
ростом. Выглядел он не лучше, такое же опухшее лицо и следы плетей. Кирилл
не сразу заметил, что у парня вырезан язык, только когда он ответил на
взгляд, что-то промычав, подбадривая. Вид чужой беды напугал Кирилла еще
больше. С другой от него стороны, чуть отставая и прикрывая собой, как
скала, выступал мрачный, богатырского вида мужчина, с застарелыми шрамами по
всему телу. Он был почти без одежды, легкая рубаха свисала с него лоскутами.
Был он высок и широк в плечах - и странный не сломленный взгляд, который
смотрел сурово, с тихой болью, будто все шли в плен, а он провожал. На
просвистевшую в воздухе плетку богатырь глянул хмуро, нагнул голову, чтобы
налившейся кровью взгляд, с застывшей ненавистью, был не так заметен.
- Ты держись, молодой еще, может, выживешь и вернешься... - посоветовал
он глухим голосом, когда охрана проследовала дальше. - Здесь дорогу
охраняют, недалеко застава, переловят или волков спустят, а к лесу выйдем,
там сторожить несподручно.
- Наши псы поганые тоже есть, уводят и продают, как скотину, - бросили
впереди обижено, кивнув на скачущий навстречу отряд. - Сжигают книги,
убивают волхвов, разоряют селения. Всех убивают, кто признает наших богов и
в спасителя их не верит.
- А как верить, он же помер тысячу лет назад... Сами же и убили! -
усмехнулся еще один, позади. Оглянуться Кирилл не посмел, двое охранников
были почти рядом, чуть в стороне на обочине, направляя коней по пожухлой
траве.
- Не оне... Объявлен разбойником за кровь невинную. Чертом себя за
спину садил и объявлял духом святым... - прозвучал насмешливо и задорно за
спиной еще один голос, молодой, не прошедший ломку. - Мол, я один свят, а
все другие бесы. И се, как узрите меня на небесах ваших, пути ко мне
направляйте, я есть стезя пространная и тернистая, кровь и плоть... На детей
позарился...
Лишь когда охранники пустили лошадей в галоп, Кирилл оглянулся.
Позади него шел почти старик. Возраст его выдавали лишь глубокие
морщины на коже лица и шеи, седая борода, как его волосы, да острый с
горбинкой нос и впалые щеки. Заостренное лицо его было продолговатым, с
высоким открытым лбом. Седые его длинные волосы, подвязанные шерстяной
перевязью на лбу, спутано падали на плечи. Как и богатырь, примерно одного с
ним роста, был он в одной порванной рубахе до колена и широких льняных
штанах, подвязанный вязанным пояском с кисточками. Не иначе, его выдернули
прямо с кровати - и штаны и рубаха когда-то были белыми, в каких спят.