"Анастасия Вихарева. Черная книга колдуна ("Семиречье" #1) " - читать интересную книгу автора

Новость была настолько неожиданной, что до самой последней минуты, пока
приставы не пришли описывать имущество, ни мать, ни Кирилл не могли
поверить, что он вдруг заболел игровыми автоматами. Компьютер в их доме был
с тех пор, как Кирилл себя помнил. И никогда Александр не увлекался играми,
в отличие от Кирилла, который мог просиживать за новой игрой часами.
После похорон отца, для матери это был еще один удар. Ей, проработавшей
половину жизни заведующей хирургическим отделением областной больницы, выйти
с синяками на улицу, где ее знал каждый четвертый, казалось немыслимо. Она
перестала выходить из дому, интересоваться знакомыми, от которых теперь
пряталась, отключая телефон. И все больше и больше времени проводила в
постели. Астма перешла в тяжелую острую форму, болезнь осложнялась
сердечными приступами. Кирилл и тетя Вера дежурили у постели по очереди,
боясь оставить ее одну, дорогие лекарства не помогали, с каждым днем она
угасала, а Кирилл ничего не мог поделать и в ужасе ждал момента, когда
останется один. Он уже не сомневался, что Александр выставит его, как только
станет полноправным хозяином квартиры. Как в бреду, Александр метался по
квартире, выворачивая и вытряхивая содержимое ящиков, шкатулок, белья,
обыскивая все места, где мать могла прятать пенсию, и когда находил
копеечные суммы, внезапно успокаивался и исчезал. Пенсию теперь получала
тетя Вера, которая закупала продукты и лекарства, не рискуя оставить деньги
в доме, подкидывая ровно столько, чтобы избавить себя от скандала. Тетя Вера
собирала все чеки, чтобы доказать, что денег уже нет.
Теперь, когда к брату приходили новые знакомые - из старых его друзей
уже давно никого не осталось, Кирилл запирался в своей комнате и не покидал
ее, пока гости не расходились. Разговоры брата с новыми знакомыми были не
те, что прежде, когда обсуждали книги, фильмы, о чем-то мечтали. Объяснялись
все больше нецензурной бранью за бутылкой водки или литрами пива, а
содержание сводилось к авторитетам, которые кому-то пожали руку или что-то
сказали. Сразу после того, как поняли, что и продукты надо прятать - гости
съедали закупленные на месяц продукты в два приема, - мать внезапно изменила
тактику. Теперь она не стеснялась рассказывать, что кашель ее вызван
открытой формой туберкулеза, напоминала об опасности заражения и о летальных
исходах, вызванных этим заболеванием. Слава богу, ночевать гости не
оставались, но засиживались допоздна.
В последнее время присутствие Александра, в одночасье ставшего чужим,
Кирилл переносил с трудом, испытывая лишь ненависть и презрение. Он внезапно
понял, что все его мечты и надежды тают, как дым. А брату становилось только
хуже. Говорил какую-то чушь о значительных людях, имена которых, якобы, не
стоило произносить вслух, и которые вот-вот должны были дать ему работу, при
условии, что им удастся сохранить видимость уровня жизни. Кричал на мать,
оскорблял отца, обвиняя, что тот держал фирму исключительно на связях с
людьми, которых называл друзьями, и которые после его смерти не захотели его
поддержать, переманив заказчиков - и снова набрасывался на мать. А если она
пыталась напомнить, что заказ у него был, и деньги ушли, и что в этом
полностью его вина - он снова становился зверем, не замечая, что мать
умирает.
И вот три дня назад, Александр сообщил, что их квартира продана за
долги, а взамен им предоставили частный дом в пригороде. Мать ужаснулась, но
после разговора с новыми знакомыми сына махнула рукой. Только подозвала
Кирилла, прижала к себе, долго смотрела в пространство перед собой,