"Юрий Вигорь. Последний призрак графа Нарышкина (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

браконьерам охотиться с луком, да и практика нужна, чтоб хорошо стрелять. Ну
а ежели объявится призрак графа Нарышкина, - усмехнулся я, - то, смею тебя
уверить, и ему не поздоровится.
На другое утро Альфонсис получил согласие директора, а после обеда сел
на рейсовый автобус и укатил в Пудожи. Перед тем мы распространили слух, что
он уезжает дней на десять по срочному вызову к дочери.
Перво-наперво я наведался к егерю соседнего обхода Келе Жемайтайтису,
рассказал вкратце о ночном приключении и попросил помочь. Сядь мы на ночь в
засаду у кормушек, олени ни за что не подойдут, учуют издалека, но
прирученный бык-трехлеток будет спокойнехонько кормиться. В пору гона он еще
проявлял какое-то беспокойство, отвечал на призывный рев быков, но теперь
страсть в нем перегорела. Оставалось принять меры, чтобы таинственный лучник
не ухлопал его за здорово живешь. Мы решили сделать для оленя некое подобие
кольчужки из старой, порядком задубевшей шкуры, прикрепили к ней изнутри
пару металлических пластин. Правда, вызывало опасение, что стрела может
угодить не под лопатку, а в бок или в шею.
Ночь выдалась лунная, небо объяснело перед легким морозцем, хотя снега
все еще не было. Осень выдалась затяжная и сухая.
Кела затаился у поваленного дерева в дальнем конце поляны, а я шагах в
ста пятидесяти среди густого ельника. Боясь шевельнуться и закурить, мы
проторчали там, как идиоты, до пяти часов утра, порядком-таки иззябли, но
затея не принесла результата.
- Ты меня хоть убей, а не верю я россказням Альфонсиса, - ворчал всю
дорогу Жемайтайтис, пока мы добирались к хутору. - Вечно он что-нибудь
учудит или сочинит, а потом окажешься дураком, доверясь его сказкам. Ты бы
только послушал его, когда заявится в охотничий пивной бар в Йонишках и
начнет плести всякие небылицы. Мужикам занятно, а он раззадорится и так и
сыплет разные охотничьи истории про похождения графа Нарышкина. То как
охотился на слонов и носорогов в Африке или как обстрелял на гусином пролете
какого-то шейха, турецкого посла. Ну, чисто барон Мюнхгаузен, да и только. У
него уже пунктик на этот счет, словно Нарышкин был его дальним
родственником.
Раз приехали к нам за кабанами из Эстонии, надо было отловить двадцать
голов молодняка. Альфонсис и вызвался тут как тут помочь. Говорит: "Для меня
это пара пустяков, плевое дело. Зайдут они в кормушку, а мы дернем веревку и
захлопнем ворота". Назначил меня директор к нему в помощники. Ладно,
подстерегли мы таким манером стадо сеголетков. Но как в клетки посадить?
Альфонсис командует: "Лезь на крышу, отдирай доску и кидай на них сеть.
Запутаются - по одному без труда переловим". Ну, оторвал я доски, а когда
бросал сетку, нечаянно пряжкой ремня зацепился. Кинулись кабанчики со страху
кто куда и меня заодно вниз стянули. Я барахтаюсь на земле, ору: "Отворяй
скорей ворота!" Еле живой из-под них выбрался. А после надо мной же
потешались, расписал Альфонсис, что едва в лес не уволокли зверюги, не
поспей он вовремя на выручку.
Следующую ночь мы тоже просидели в засаде напрасно. Стоило немалых
трудов уговорить Жемайтайтиса пойти караулить в третий вечер, да к тому же
он схватил насморк и беспрестанно чихал.
Уже глубоко за полночь, когда меня начинало клонить в сон, неподалеку
послышался легкий хруст ветки, потом мелькнула чья-то тень, быстро
переместилась вправо и застыла у высокой сосны рядом с. опушкой.