"Фрида Абрамовна Вигдорова. Черниговка" - читать интересную книгу автора

- Вы - начальство, начальству виднее... - сухо ответил он.


***

И еще мне поскорей надо было найти женщину, с которой я могла бы
оставлять Антошу и Егора.
Егор все еще лежал. Температура упала, но он был очень слаб и даже
сидеть в кровати не мог. До сих пор за Антоном и Егором приглядывала
Валентина Степановна, наша хозяйка. Она не работала, целые дни проводила
дома и сама, не дожидаясь просьбы, наведывалась к ребятам, разогревала им
еду и кормила обоих, если не было ни Лены, ни меня. Но ведь полагаться на
это трудно. У Валентины Степановны свое хозяйство, свои заботы, да и, как
там ни говори, Антону нужна няня: человеку два года...
Столяровы тоже встретили нас по-доброму. Они потеснились и втроем -
Иван Михайлович, Валентина Степановна и двенадцатилетняя дочка Вера -
перешли в одну комнату (всего их было две), а есть нам разрешили на кухне,
это был, пожалуй, самый теплый и самый обжитой угол в доме. Но в этой семье
жила какая-то своя трудная забота, своя боль, кроме той, общей, что не
оставляла всех. Их тревожила не только война, и у них не очень вольно
дышалось. Ощущение это возникло у меня безотчетно, с самых первых дней. Вот
Валентина Степановна что-нибудь весело рассказывает, а войдет Иван
Михайлович - и лицо ее неуловимо меняется, и живость рассказа, прежде
казавшаяся естественной и подкупающей, вдруг становится натянутой,
неприятной. Но больше всего сказал мне взгляд Веры - тревожный, ждущий. Ее
любили в семье, это ведь сразу видишь. Но ей было трудно - тут тоже не
обманешься. Поэтому и мне было трудно с Валентиной Степановной - ни
заговорить, ни попросить о чем-нибудь по хозяйству. Как-то неловко и
боязно, будто идешь по топкому месту. Но помогла мне все же она, Валентина
Степановна.
- Тут старушка есть... Ее сноха заедает, вот она и хочет уйти из дому.
Она бы в няни пошла.
К вечеру эта старушка пришла к нам, да так у нас и осталась. Была она
высокая, костистая. Низке, по самые брови, повязанный платок, сколотый
булавкой под подбородком. Веки опущены, а когда она подняла их, глаза
показались мне слепыми. Она была очень-очень старая. Разве она сможет и
сготовить, и углядеть за мальчишкой? - подумала я. И вдруг она заговорила.
Голос у нее был глуховатый, усталый.
- Не гляди, что мне семьдесят три года. У меня руки ловкие. Я и
постираю, и приберу, и сготовлю. У меня сын на войну ушел, а сноха говорит:
"Вы с нами за один стол не садитесь..." Он меня из села привез, сказал:
"Живи с моими, хочу, чтоб все вместе были". Я с собой швейную машину
привезла. А она говорит: "Вы с нами за один стол не садитесь..."
- Вот подлюга! - сказала Лена.
- Дать бы ей по уху, - слабым, но сердитым голосом отозвался Егор.
Но старуха словно не слышала.
- А она говорит: "Вы с нами за один стол не садитесь", - опять
повторила она, словно прислушиваясь к себе, и в голосе ее даже горечи как
будто не слышалось. - Ну, как решаешь? - спросила она, вскинув на меня
блеклые, подернутые пленкой глаза.