"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

- Вместо звонка! Вот здорово! Как запоет - в Ленинграде будет
слышно! - возбужденно говорили ребята.
Каждый старался пробраться поближе, потрогать мою ношу.
Только один человек при виде горна словно оцепенел - это был Петька.
Он протиснулся ко мне, но не говорил ни слова и шел рядом, унылый,
подавленный. Разгадать эту загадку нетрудно: Петька не смел и думать, что
горн поручат ему, но и расстаться с этой звонкой серебряной мечтой был не в
силах. Должно быть, она завладела им еще с того дня, когда я показывал
старые фотографии.
Володин первым спросил напрямик:
- А кто будет горнистом?
- Жребий потянем! - крикнул Глебов.
- В колонии Горького... - едва слышно выговорил Петька, судорожно
глотнул и продолжал с энергией отчаяния:
- Вы, Семен Афанасьевич, сами говорили... горнисты были из маленьких!
Общий хохот покрыл его слова.
- Э, куда метишь! - поддразнил Король. - Вон у нас Ленька маленький. И
Васька. А Павлушка Стеклов? Чем не горнист?
И тогда Стеклов-старший сказал веско:
- На собрании решим!
Я не был ущемлен тем, что не услышал: "Кого Семен Афанасьевич
назначит, тот и будет". Куда важнее и куда приятнее даже и для самолюбия
было услышать вот это: "На собрании решим!"
Но в тот же день произошло событие, заставившее нас забыть на время
даже о горне.
В отряде Стеклова был Леня Петров, самый маленький в нашем доме. Ему
никто не давал и девяти лет - такой он был щуплый, тощенький, с тонкой шеей
и большими раскосыми глазами на бледном лице.
Однажды, проходя по двору, я увидел: он бьется в руках у Короля,
пытаясь вырваться и что-то спрятать.
- Что у вас тут? - спросил я.
- Семен Афанасьевич, поглядите, он всю свою еду из столовой в карманах
уносит! Видите - яйцо крутое. А вот я из кармана вытащил - каша в бумажке.
Даже понять нельзя - на продажу, что ли?
Я поставил Леню перед собой, заглянул в испуганные глаза:
- Ну?
- Ку... куры... - прошептал он.
- Что-о?
- Ку... куры! - повторил он громче и расплакался.
На счастье, тут подоспел Стеклов.
- Опять не ел? - спросил он с ходу, видимо ничему не удивляясь.
- Что такое? - сказал я с сердцем. - Почему не ешь в столовой, зачем
таскаешь еду в карманах? Да отвечай же!
- Семен Афанасьевич, это он курам таскает, - пояснил Сергей. - У него
наседка на яйца посажена, вот он с ней и нянчится.
У нас, кроме быка Тимофея, жили четыре курицы и тощий, почти
бесхвостый петух - остатки разваленного, раскраденного хозяйства. Ими
ведала Антонина Григорьевна, а помогал ей Леня, носил им всякие остатки из
кухни и, оказалось, еще и делился с ними своим завтраком, обедом и ужином.
И вот не успел я с горном, окруженный толпою ребят, войти во двор, ко