"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

В самом начале я сказал ребятам очень точно: кто уйдет - обратно не
пущу! Но не пустить сейчас Коршунова нельзя, это понятно и мне, и Алексею
Саввичу, и Жукову. Не понимает этого, может быть, один Коршунов, мучимый
сомнением: а вдруг я его сию минуту выставлю на улицу?
- Я думаю, - говорит Алексей Саввич, - пускай Коршунов идет спать. А
весь отряд Колышкина оставим на месяц без отпуска - пускай научатся
отвечать друг за друга.
Так мы и сделали. Но назавтра же ко мне явился Репин:
- Семен Афанасьевич, разрешите мне, пожалуйста, отлучиться в
Ленинград.
- Ты ведь знаешь, ваш отряд на месяц лишен отпуска.
- Это из-за Коршунова?
- Да, из-за Коршунова.
- Семен Афанасьевич, а я-то при чем?
- А у нас теперь такое правило, Андрей: один за всех, все за одного.
- Очень странно, - негромко говорит Андрей, уходя.
Я был бы куда спокойнее, будь Коршунов в отряде Жукова или Стеклова.
Там ребята посетовали бы, но Коршунова не изводили бы, не дергали. А у
Колышкина? Не стали бы там вымещать на Коршунове свою досаду... Поэтому я
не свожу с Коршунова глаз ни на работе, ни в столовой. Да, разумное
наказание. Но опять-таки - не рано ли его применили? В хорошем, дружном
доме оно было бы верно. А сейчас?
...Однажды, в такой же дождливый, ненастный день, как тот, когда мы
ломали забор, я застал на чердаке Петю Кизимова и Андрея Репина за картами.
И тут я сказал слова, которые, конечно, еще никак не могли дойти до их
сознания. Я сказал Петьке:
- И не совестно тебе?
От растерянности он даже не догадался встать - сидел несчастный,
красный как рак и не отвечал. Репин - тот меня не удивил. Но Петя, мой
первый знакомец в Березовой Поляне, мой первый благожелатель и друг!
- Тебе, видно, уже надоели твои башмаки? Опять захотелось босиком
попрыгать? Давай карты.
Петька вскочил и стал лихорадочно подбирать карты. На Андрея я не
смотрел.
Я не сомневался: из этих двоих опасен был именно Репин. И, однако,
через несколько дней в перерыв между работой в мастерской и обедом я снова
застал за картами не Репина, а Петьку, на этот раз с Коробочкиным. Петька
ни жив ни мертв оцепенел на месте, так и не стасовав карты.
Я не стал ни о чем расспрашивать ребят и не позвал их за собой. Они
сами, ни слова не говоря, встали и пошли следом. Я привел их в столовую:
- Садитесь за стол и играйте! Нечего прятаться по чердакам. Если вам
невмоготу, играйте.
- Играть? - с запинкой переспросил Петька.
- Ну да. Вот ваша колода - садитесь и играйте.
Оба сидели неподвижно, с той лишь разницей, что у Коробочкина лицо
было спокойное и непроницаемое, как у Панина, когда тот жевал злополучную
буханку, а на лице Петьки было написано самое горькое отчаяние. Но что
толку? Ведь и в прошлый раз он отчаивался, однако это не помешало ему снова
взяться за карты.
- Тасуй, Коробочкин, - сказал я.