"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

Все это обсуждается дотошно, кропотливо, и я рад. Я знаю: заключенный
в такие рамки день пройдет не спотыкаясь.


***

Иногда я думал: не слишком ли я самоуверен? Почему все идет так
гладко? Что я пропустил? Чего недоглядел? Или вправду мне такая удача? Но
стоило так подумать - и тотчас сваливалась какая-нибудь неожиданность.
- Ну вот, Семен Афанасьевич, говорила я! - В лице и в голосе Антонины
Григорьевны негодование. - Я с вечера приготовила на завтрак гречу, масло и
хлеб. Пожалуйста: осталось три буханки хлеба и соль. Даже заварки нет.
- Ну что ж, позавтракаем горячей водой и остатками хлеба.
Три буханки мы режем на крохотные доли. Тоненький ломтик хлеба и
кружка кипятку - вот и весь завтрак.
- Это что же? - восклицает Петька, с недоумением глядя на свою порцию.
- А то, что весь завтрак свистнули, - невозмутимо объясняет Король.
- Нам полагается... - ворчит Глебов. - Еще чего - голодать...
- Все, что вам полагалось, украдено. А вам было сказано: второй выдачи
не будет. - Говорю спокойно, но спокойствие дается мне нелегко. Я уже
привык к мысли, что все покатилось по ровной дорожке, что главные ухабы
позади, и разуверяться в этом ох как неприятно!
Через неделю Антонина Григорьевна обнаружила, что в кладовой не
хватает пяти килограммов хлеба.
- Так... А сколько на кухне?
- Двадцать четыре кило.
- Пять верните в кладовую.
Ребятам даже кажется, что мне не любопытно, кто взял хлеб, что я и не
пытаюсь найти виновника. Но я должен найти его! Должен!
Однако нашел его не я, а Алексей Саввич. Он пошел на чердак взглянуть,
не завалялось ли там что-нибудь стоящее - доски, инструмент, пила, может
быть. Зашел, пошарил - и тут же наткнулся на буханку хлеба, завернутую в
большой синий платок.
- Не знаешь, чей платок? - спросил он первого из ребят, кто попался
ему на пути.
- Панина, - ничего не подозревая, ответил тот.
Через две минуты Панин стоит передо мной.
- Почему ты украл?
- Есть хотел, - отвечает он равнодушно, не глядя на меня.
- Есть?
И тут мне вспоминается: был такой давний случай в колонии имени
Горького - из кладовой пропала жареная курица. Перед строем, понурый,
виноватый, стоял колонист Приходько и на вопрос: "Зачем ты это сделал?" -
ответил вот так же: "Есть хотел". И тогда Антон Семенович сказал: "Ну что
ж, ешь. Подайте ему курицу".
Несчастный Приходько чуть сквозь землю не провалился. На глазах у всей
колонии жевать курицу? Нет, невозможно!
"Антон Семенович! Простите! Никогда, ну никогда не буду!"
"Ешь. Хотел есть - вот и ешь".
"Ох, это я так сбрехнул! Не хочу я есть, просто сдуру взял..."