"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

пойти и он не боялся холода - ведь еще зима, на улице легко не проживешь.
Но улица, конечно, тянула и других, а с теплом потянет много сильнее, если
я не помешаю. Да. Стало быть, Нарышкиным и сейчас дело не кончилось. Этого
я ждал. Но такие мысли не утешали.


***

Поздно вечером, когда ребята уже улеглись, а у меня в комнате сидели
командиры, обсуждая дела на завтрашний день, в дверь кто-то тихонько
стукнул.
- Пожалуйста! - сказал я.
Дверь приотворилась, но никто не входил.
- Войдите! Кто там? - повторил я, вглядываясь в темноту.
- Это я... - послышалось оттуда. - Я, Глебов...
- Заходи, Глебов. Что случилось, почему ты такой бледный? И почему не
спишь? Заболел?
- Меня не пускают...
- Как это не пускают? Кто смеет не пускать?.. Стеклов, он в твоем
отряде?
Стеклов сбит с толку. Он смотрит то на меня, то на Глебова и не знает,
что ответить.
- Да он только сейчас приехал, - произносит он наконец.
Я встаю. У меня на лице и в голосе - величайшее возмущение:
- Тогда надо его поскорее накормить, и пускай ложится. Видите, человек
устал. Ты ведь с Алексеем Саввичем ездил за инструментами, Глебов?
В комнате мертвая тишина, я слышу только, как посапывает простуженный
Колышкин. Все ждут, переводя глаза с меня на Глебова. Он переступает с ноги
на ногу, тяжело вздыхает и наконец выдавливает из себя:
- Да нет, я... я самовольно...
- Ах, самовольно?.. Извини, пожалуйста, я просто не понял. Нет, тогда
уходи.
Я снова сажусь и погружаюсь в лежащие передо мной бумаги. Тихо. Даже
Колышкин больше не сопит. Удивительно, какой длинной может быть минута
тишины. Через минуту я поднимаю глаза.
- Ты еще здесь, Глебов? Почему не уходишь?
Будь мы с ним один на один, он уже давно произнес бы обязательное в
таких случаях: "Я больше не буду". Но при товарищах... Он переминается с
ноги на ногу. Скрипит половица. Или, может быть, это скрипят его новые
башмаки? За окном гудит ветер. На улице сейчас холодно, неуютно...
- Семен Афанасьевич... я... я не буду больше.
- Не знаю, можно ли тебе верить... Можно ему верить, Стеклов? Вы все
его лучше знаете.
- Можно! Простите его. Он больше не будет, - разом говорят Королев,
Стеклов, даже равнодушный Суржик.
- Стеклов, он в твоем отряде. Ручаешься за него?
- Ручаюсь, - говорит Сергей без особой, впрочем, уверенности.
- Ну хорошо. Только в спальню, Глебов, я тебя не пущу. Снимай башмаки
и куртку и ложись вон на мой диван. Тебе свет не помешает? Нам надо еще
поработать.