"Фрида Абрамовна Вигдорова. Семейное счастье " - читать интересную книгу автора

маленькая, а они все - высокие.
- Скорее! - звала Саша. - Вы как черепахи!
И вдруг она замолчала. Они шли медленной, словно виноватой походкой. И
лица у них были замкнутые, и глаза тоже виноватые.
- Саша... - начал Боря Веселовский и замолчал.
- Что? - спросила она шепотом, и глаза ее стали перебегать с одного
лица на другое, словно ища опоры. - Нет! Нет! Нет! - закричала она.
Борис подхватил Анюту. Лицо его дрогнуло. И тогда Саша поняла, что
пощады нет, и нет надежды, нет утешения. Сокрушая ее жизнь, неизгладимое,
незабываемое; страшное - в калитку ее двора вошло горе.

"Сашенька, все спят, и мы сейчас вдвоем с тобой. Да, когда я пишу
тебе, мне кажется, что я говорю с тобой, что ты рядом.
Как мало я успел тебе сказать. Как мало успел узнать о тебе. Я хотел
бы помнить тебя маленькой, такой, как Анюта. Я хотел бы отвести тебя в
первый раз в школу и быть тем мальчиком, который сидел с тобой на одной
парте. Мне тебя недостает всегда и везде. Я разговариваю с тобой перед тем,
как уснуть. И когда я встаю, первая моя мысль о тебе.
Как я жил до тебя? Без тебя?
Я ничего не знал прежде. Я не знал, что можно так сильно любить, так
сильно жалеть. А я тебя всегда за что-то жалею. Мне всегда за тебя страшно.
Говорят, человеку дороже всего свобода. Это не правда. Мне она совсем
не нужна теперь.
Ночь. Сейчас Москва спит. Спишь ты, спит наша Анюта. А в соседней
комнате Константин Артемьевич Леша. Здесь ночь другая. И сны - другие. Ты
не получишь этого письма. И просто не отошлю его: я боюсь огорчить тебя и
причинить тебе боль. А молчать - не в силах. Я пишу, и мне кажется, что я
говорю с тобою.
Самое страшное на земле - это гибель детей. Подумай сама - взрослый,
как мало ни жил бы, успел что-то сделать, как-то выразить себя. Или просто
любить, как я люблю. А маленький человек? Вот почему и нет на земле
преступления большего, чем оборвать эту жизнь, которая еще не
осуществилась, которая только обещает, когда жизнь в человеке - только
предчувствие ее.
Тут много сирот. Их находят в разбомбленных домах. Они разные -
большие и маленькие, а есть и такие, что ползают по полу: еще не научились
ходить. Их отправляют в Москву пароходами. И они не могут понять, что с
ними случилось.
И опять всюду ты и Анюта. В глазах чужого ребенка, в обрушившейся
крыше чужого дома, в смерти и жизни. Мне кажется, все, что я вижу, открыла
мне ты: прежде я не умел видеть так.
Уже свет за окном. А я все не могу замолчать. Не могу не быть с тобой,
не могу от тебя оторваться. Прости меня, что бы со мной ни случилось,
потому что я иначе не мог. Не гнев и ненависть вели меня, а любовь. Больше
всего - любовь .Утром я ухожу в полет. Я вернусь, я знаю. Не первый раз и
не последний. Но если со мной что-нибудь случится, не плачь обо мне. Нет,
плачь. Нет, не надо. Мне будет от этого больно, я не могу чтобы ты плакала.
Верность в том, чтоб любить все, что ты мне открыла, то есть жизнь. И знай,
что, если жизни моей суждено быть короткой, она была счастливой, очень
счастливой.