"Борис Виан. Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора

- Пожалуй, - сказал Амадис.
- Он терпеть не может пассажиров. Нарочно подстраивает так, чтобы в
автобус никто не садился, и никогда не звонит. Это я знаю наверняка.
- В самом деле, - согласился Дюдю.
- Между нами говоря, он чокнутый, - сказал водитель.
- Вот-вот... - пробормотал Амадис. - Мне он тоже показался странным.
- Они все чокнутые в этой Компании.
- Ничего удивительного!
- Но я их всех во как держу! - сказал водитель. - В царстве слепых
одноглазый - царь. У вас есть нож?
- Только перочинный. - Дайте-ка сюда.
Амадис протянул ему нож. Выдвинув самое большое лезвие, тот всадил его
себе в глаз. Потом повернул. Он Очень мучился и сильно кричал. Амадис в
ужасе бежал, прижав локти к туловищу и высоко поднимая колени: отказываться
от зарядки все равно не стоит. Миновав заросли scrub spinifex[5], он
обернулся. Водитель сложил нож и спрятал его в карман. Издалека было видно,
что кровь течь перестала. Глаз был прооперирован очень чисто, на нем теперь
красовалась черная повязка. По автобусу взад-вперед расхаживал кондуктор,
его силуэт мелькал за стеклами. Он остановился и посмотрел на часы. Водитель
сел за руль. Подождав еще немного, кондуктор снова взглянул на часы и
несколько раз дернул шнур; это был сигнал, что все места заняты, и тяжелая
машина тронулась с места под нарастающий рокот мотора. Из-под капота
взметнулись искры. Потом рев мотора стал глуше, тише и наконец совсем стих.
В тот же миг автобус исчез из виду. Амадис Дюдю приехал в Экзопотамию, не
истратив на дорогу ни единого билетика.
Он пошел вперед, не рискуя задерживаться на остановке - вдруг кондуктор
спохватится и вернется. Уж очень не хотелось тратить деньги.

B


Бледный как смерть, в комнату проскользнул капитан жандармерии (он
опасался выстрела).

Морис Лапорт[6], "История Охранки", изд. Пайо, 1935, стр. 105


1

Клод Леон услыхал, как на левом фланге трубным голосом пропел
будильник, и проснулся, чтобы прислушаться внимательней. Осуществив
задуманное, он снова заснул - случайно - и окончательно проснулся только
через пять минут - тоже непреднамеренно. Он посмотрел на фосфоресцирующий
циферблат, сделал для себя вывод, что уже пора, и скинул простыню. Любовно
прижимаясь, она вновь скользнула вверх по его ногам и обвилась вокруг тела.
В комнате было темно, светлый треугольник окна еще не проступил. Клод
ласково погладил простыню; она перестала ерзать и выпустила его из своих
объятий. Клод сел на край кровати, левой рукой потянулся зажечь лампу и в
очередной раз убедился, что лампа находится справа. Он вытянул правую руку
и, как всегда, наткнулся на деревянное изголовье.