"Борис Виан. Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора

- Отпилю его когда-нибудь, - недовольно процедил он сквозь зубы.
Но зубы неожиданно раздвинулись, и голос прозвучал в полную силу.
- Тьфу ты! - подумал Клод. - Сейчас весь дом перебужу.
Он напряг слух и различил ритмичную пульсацию. Пол и стены дышали легко
и размеренно. Клод успокоился. По периметру оконной шторы стали заметны
серые полоски дневного света: с улицы пробивалось бледное зимнее утро. Клод
Леон вздохнул; ноги его тем временем нащупали шлепанцы. Сделав над собой
усилие, он встал. Из его расширенных пор нехотя, с присвистом спящей мышки,
выходил сон. Клод подошел к двери, но прежде чем включить свет, развернулся
лицом к зеркалу платяного шкафа. Накануне вечером он потушил лампу внезапно,
как раз в тот момент, когда строил рожу собственному отражению. Теперь,
перед тем как идти на работу, он хотел увидеть эту рожу еще раз. Он
решительно повернул выключатель. Вчерашнее отражение было на месте. При виде
его Клод громко расхохотался. Впрочем, под действием света изображение
быстро померкло, и в зеркале появился утренний Клод Леон, отвернувшийся от
шкафа и собирающийся побриться. Он спешил, чтобы прибежать в контору раньше
своего начальника.


2

К счастью, жил он неподалеку от Компании. Это зимой - к счастью. Летом
же дорога получалась слишком короткой. Надо было пройти триста метров по
проспекту Жака-Лемаршана[7] (с 1857 по 1870 сей достойный муж инспектировал
контрибуции, а прославился как героический защитник баррикады: он оборонял
ее в одиночку, сдерживая натиск прусской армии; в конце концов они его
одолели, зайдя с тылу; прижатый к своей высоченной баррикаде, которую он
отстаивал до последнего, бедняга дважды выстрелил себе в рот из винтовки
Шаспо; кроме того, отдачей ему оторвало правую руку). Клод Леон живо
интересовался мельчайшими подробностями истории и в ящике своего стола
хранил полное собрание доктора Кабанеса[8], переплетенное в черный коленкор
наподобие бухгалтерских книг.
От холода на краю тротуара позвякивали красные ледышки, а женщины
сучили ногами под короткими бумазейными юбками. На ходу Клод бросил "добрый
день" вахтеру и, заранее робея, подошел к решетке лифта в стиле
Тпру-Конкурбюзье, где уже мялись в ожидании три машинистки и бухгалтер. Клод
приветствовал всех сдержанным взмахом руки.


3

- Здравствуйте, Леон, - сказал начальник, открывая дверь.
Клод вздрогнул и посадил кляксу.
- Добрый день, господин Сакнуссем[9], - пролепетал он.
- Какой же вы недотепа, - покачал головой начальник. - Опять кляксу
поставили...
- Простите, господин Сакнуссем, я...
- Немедленно сведите! - приказал Сакнуссем. Клод склонился над кляксой
и принялся старательно ее вылизывать. Чернила были горькие и пахли тюленьим
жиром.