"Борис Виан. Печальная история" - читать интересную книгу автора

- неудовлетворительны. Другого же ничего не придумаешь. Где бы
ни находился мост, он неизбежно разделяет реку на эти две
части.
- Если только не у самого истока, - заметила Флавия.
- Совершенно верно, - сказал Уен, восхищенный такой
остротой ума. - Но у истоков реки, как правило, недостаточно
глубоко.
- В том-то и дело, - сказала Флавия.
- Впрочем, можно прибегнуть к подвесному мосту, - сказал
Уен.
- Боюсь, это было бы против правил.
- Если же вернуться к истокам, то, к примеру, Тувр с
самого начала настолько бурный, что вполне подойдет для любого
нормального самоубийцы.
- Это слишком далеко, - сказала она.
- В бассейне Шаранты, - уточнил Уен.
- Неужели даже топиться - и то работа, неужели это так
же трудно, как все остальное в жизни, вот кошмар! От одного
этого жить не захочешь.
- А правда, что толкнуло вас на такое отчаянное решение?
- только теперь додумался спросить Уен.
- Эта печальная история, - ответила Флавия, утирая
слезу, досадно нарушавшую симметрию ее лица.
- Мне не терпится услышать ее, - сказал Уен, увлекаясь.
- Что же, я вам расскажу.
Уену понравилась откровенность Флавии. Ее не надо было
упрашивать поведать свою историю. Очевидно, она и сама понимала
исключительную ценность подобных признаний. Он ждал, что
последует длинный рассказ: у молодой девушки обычно масса
возможностей общения с другими представителями человеческого
рода, - так у розанчика с вареньем больше шансов ознакомиться
со строением и повадками двукрылых, чем у какого-нибудь
чурбана. Несомненно, и история Флавии изобилует мелкими и
крупными событиями, из которых можно будет извлечь полезный
опыт. Полезный, разумеется, для него, Уена, ибо личный опыт
влияет лишь на чужие убеждения, сами-то мы отлично знаем тайные
побуждения, заставившие нас преподнести его в прилизанном,
приличном и безличном виде.
- Я родилась, - начала Флавия, - двадцать два и восемь
двенадцатых года тому назад в небольшом нормандском замке близ
местечка Чертегде. Мой отец, в прошлом преподаватель хороших
манер в пансионе мадемуазель Притон, разбогатев, удалился в это
поместье, чтобы насладиться прелестями своей служанки и
спокойной жизни после долгих лет напряженного труда, а моя
мать, его бывшая ученица, которую ему удалось соблазнить ценой
неимоверных усилий, так как он был очень уродлив, не
последовала за ним и жила в Париже, попеременно то с
архиепископом, то с комиссаром полиции. Отец, ярый
антиклерикал, не знал о ее связи с первым, иначе он бы
немедленно потребовал развода; что же касается своеобразного