"Роберт ван Гулик. Лакированная ширма ("Судья Ди" #2)" - читать интересную книгу автора

полированной плиткой из красного мрамора, возвышался круглый эбеновый столик
с причудливой резьбой.
- На этом столике, - сказал Тэн, - стояла та самая старинная ваза,
которую я разбил. Дверь слева ведет во внутренний садик, к пруду с золотыми
рыбками. Служанка моей жены всегда спит на этой бамбуковой кровати. А
большая, покрытая красным лаком дверь напротив - вход в спальню моей жены.
Подождите здесь, прошу вас.
Тэн пересек комнату, достал из-за пазухи замысловатый ключ и открыл
красную дверь. Потом, оставив ее приоткрытой, вернулся к гостю.
- Когда я вошел сюда днем, служанка спала на бамбуковой кровати.
Последнее, что я помню, - сквозь приоткрытую, как сейчас, дверь видна часть
кровати, и Серебряный Лотос, совершенно нагая, крепко спит, лежа на спине,
опустив голову на согнутую правую руку, Я любовался ее точеным профилем.
Правую ногу она закинула на левую, так что нижняя часть тела была скрыта от
моих глаз. Жена распустила длинные косы, которыми так гордилась, и они,
словно черное шелковое покрывало, ниспадали с края кровати. Я уже собирался
подойти разбудить Серебряный Лотос, но все вокруг внезапно померкло.
Придя в себя, я увидел, что лежу на полу в этой комнате среди черепков
разбитой вазы. В глазах стоял туман, голова разрывалась отболи, и мысли
путались. Я взглянул на служанку - та продолжала крепко спать. С трудом
поднявшись на ноги, я кое-как побрел в спальню. Помню, что сперва я с
облегчением подумал, что Серебряный Лотос спит, - она лежала точно так же,
как и раньше. Благодарение Небу, мой приступ прошел, не причинив вреда! И
только подойдя поближе, я понял, что натворил: в груди жены торчал мой
старинный нож, и она была мертва.
Тэн тихо зарыдал, прислонившись к дверному косяку и закрыв лицо руками.
Судья Ди быстро направился в спальню и прежде всего осмотрел широкую
кровать, покрытую циновкой, сплетенной из мягкого тростника. Рядом с
изголовьем виднелось несколько пятнышек крови. Подняв глаза, судья Ди увидел
на стене у окна пустые ножны, подвешенные на шелковом шнуре. Подле них висел
великолепный старинный меч в резных бронзовых ножнах и семиструнная лютня.
Единственное окно с бамбуковой решеткой, обклеенное плотной белой бумагой,
закрывала резная перекладина. Помимо этого в спальне был только чайный
столик - прелестная старинная вещица из сандалового дерева с изящной
резьбой - и два таких же стула. В углу высились четыре красных кожаных ларя
для одежды, сплошь покрытых узором из позолоченных цветов, для каждого
времени года - отдельный.
Судья Ди вернулся к Тэну.
- Что вы делали потом? - мягко спросил он.
- Второе ужасное потрясение окончательно лишило меня присутствия духа.
Я выбежал из спальни, запер дверь и, сам не помню как, вернулся в кабинет. В
тот момент, когда я пытался хоть как-то осмыслить ужасающую
действительность, домоправитель доложил о вас...
- Мне очень жаль, что я пришел в такую тягостную для вас минуту! -
огорченно пробормотал судья Ди. - Но кто бы мог...
- Я смиренно прошу прощения, что принял вас тогда без должной
учтивости. - Правитель уезда Тэн церемонно поклонился. - Может быть,
вернемся в кабинет?
Когда они снова сели за чайный столик, Тэн сказал:
- После вашего ухода я кое-как пришел в себя, а потом привычные