"Роберт Ван Гулик. Поэты и убийство" - читать интересную книгу автора

хороших строк, вы бы их никогда не забыли. Скажите, вы когда-нибудь читали
"Императорский рескрипт командирам и рядовым Седьмой Армии"?
- Я знаю его наизусть, сударь! - воскликнул судья. - Это
вдохновляющее послание отступающей армии изменило ход сражения, сударь!
Эти величественные первые строки...
- Именно, Ди! Вы никогда не забудете этот текст, потому что он
написан хорошей прозой, ритм которой совпадал с биением крови в жилах
каждого воина, от генерала до пехотинца. Вот почему по всей империи народ
все еще ее читает. Кстати, это я набросал проект рескрипта для его
величества. Что же, Ди, вы должны высказать мне ваше мнение о местной
администрации. Знаете ли, я люблю поговорить с молодыми чиновниками.
Всегда был убежден, что один из самых главных пороков высокого положения
при дворе состоит в том, что утрачиваются контакты с провинциальными
чиновниками. И я особенно интересуюсь уездными делами. Конечно, это низкий
уровень нашей администрации, но первостепенной важности.
Под завистливым взглядом Ди он медленно допил свою чашку и, вытерев
усы, продолжал, вспоминая:
- Знаете ли, я сам начинал начальником уезда! Правда, служил только
на одном посту. Потом я написал памятную записку о судебной реформе и был
повышен в начальники округа на юге, а затем переведен сюда, в этот самый
округ! Бурные были времена, когда Девятый князь поднял мятеж двадцать лет
тому назад! А теперь мы находимся в его старом дворце! Да, Ди, время
летит. Ну, позднее я опубликовал критические заметки о классиках и был
назначен чтецом в императорскую академию. Был допущен сопровождать его
величество в высочайшей инспекционной поездке по западному краю. В этой
поездке я сочинил "Оды на горах Сечуани". До сих пор, Ди, считаю их
лучшими моими стихами.
Он раздвинул ворот своей рубахи, обнажив плотную мускулистую шею.
Судья припомнил, что в молодые годы у него была слава борца и
фехтовальщика. Академик взял в руки лежавшую на столе открытую книгу.
- Нашел это на полках у Ло. Сборник стихотворений советника Хвана о
пейзажах Сечуани. Он посетил те же места, что и я. Очень интересно
сравнить наши впечатления. Этот стих очень недурен, но...
Он склонился над страницей, потом тряхнул головой.
- Нет, эта метафора звучит фальшиво... Внезапно вспомнив о госте, он
поднял глаза и с улыбкой произнес:
- Не буду вам докучать этим, Ди. У вас, несомненно, еще много дел до
ужина.
Судья Ди поднялся. Академик тоже встал и, несмотря на протесты гостя,
проводил его до двери.
- Мне доставила огромное удовольствие наша беседа, Ди! Всегда
стремлюсь узнать мнение младшего чиновничества. Помогает свежими глазами
взглянуть на вещи. До вечера!
Судья Ди заторопился к правому крылу, потому что горло его пересохло
и он мечтал о чашке чая. Вдоль открытой галереи было много дверей, но
напрасно оглядывался он в поисках слуги, который бы сказал ему, в какой
комнате поселился придворный поэт. И тут его взгляд остановился на худом
мужчине в выцветшей серой рубахе, кормившем золотых рыбок в гранитном
водоеме в конце галереи. На голове он носил плоскую черную шапку с тонким
красным швом. Похоже, один из слуг его коллеги. Судья подошел к нему и