"Роберт Ван Гулик. Поэты и убийство" - читать интересную книгу автора

столике: ему очень хотелось пить. К его огорчению, она оказалась пустой.
Что же, это не имело значения, ведь его, конечно, угостят чаем те двое, к
кому он теперь направится. Важнейшим вопросом сейчас было, следует ли ему
переодеться. Оба, и академик и поэт, были старше его и по возрасту, и по
положению, так что, строго говоря, ему следовало нанести им визит в
парадном костюме. Но, с другой стороны, в настоящее время никто из них не
занимал официального положения. Год назад ушел в отставку академик, а Чан
оставил свою дворцовую должность, чтобы целиком посвятить себя подготовке
полного издания своих стихотворений. Если бы судья посетил их в парадном
костюме, они могли бы счесть это нахальством, намеком на то, что он,
судья, все еще выполняет официальные обязанности, в то время как они уже
нет. С тяжелым вздохом он припомнил старинную пословицу, что "безопаснее
дразнить тигра в его логове, чем приближаться к высокопоставленному
чиновнику". В конце концов решил одеться в лиловый халат с длинными
рукавами, с черным широким кушаком и высокой квадратной черной шапкой. Он
надеялся, что этот скромный, но достойный наряд получит одобрение. И вышел.
Судья уже обратил внимание, что, хотя на переднем дворе здания,
включая его собственное, были одноэтажными, в остальных дворах у домов
было по два этажа, причем вдоль вторых этажей тянулись широкие балконы. И
он заметил на балконе одного из таких зданий в главном дворе много
суетившихся слуг и служанок. Очевидно, они готовились в сегодняшнему
вечеру. Он прикинул, что в доме его коллеги - по меньшей мере сто человек
прислуги, и содрогнулся, подсчитав, во что обходится содержание этого
дворца.
Он подозвал слугу, который сообщил ему, что начальник Ло уступил свою
личную библиотеку, в левом крыле второго двора, академику, а придворному
поэту отвел угловые покои в правом крыле. Судья приказал слуге проводить
его сначала в библиотеку. Когда он постучал в дверь, украшенную тончайшей
резьбой, из-за нее донесся низкий голос, ответивший:
- Войдите!
С одного взгляда судья увидел, что Ло превратил библиотеку в уютное
убежище. Высокая комната было просторной, с широкими зарешеченными окнами;
запутанный геометрический узор решеток отчетливо выделялся на фоне
безупречно чистой бумаги окон. Вдоль двух стен тянулись плотно
заставленные книжные полки, кое-где между ними оставались ниши, где были
выставлены тщательно подобранные старинные чаши и вазы. Обстановка
состояла из добротной мебели резного черного дерева со столешницами из
цветного мрамора; кресла обиты красным шелком. По сторонам массивной
скамьи у книжных полок стояли на эбеновых подставках большие вазы с белыми
и желтыми хризантемами. На ней плотный широкоплечий мужчина читал книгу.
Он отложил томик в сторону и, подняв одну из своих лохматых бровей, с
любопытством посмотрел на судью Ди. Этот человек был одет в просторную
ярко-синюю рубаху, открытую у ворота, на голове - черная шапочка,
украшенная спереди круглой полупрозрачной нефритовой пластинкой. Длинные
хвосты кушака ниспадали на пол. Его широкое, с тяжелыми скулами лицо было
окружено короткими бакенбардами и коротко подстриженной круглой бородкой,
как это было в то время модно при императорском дворе. Судья знал, что
академику скоро исполнится шестьдесят, но в его черных волосах не было ни
единого седого волоса.
Приблизившись, судья Ди отвесил ему низкий поклон и почтительно,