"Павел Вежинов. Измерения" - читать интересную книгу автора

бойницы. Их было три: две выходили на площадь, одна - на боковую улочку.
Потом он тщательно зарядил винчестер.
Стрельба в городе усиливалась. Дед стоял у бойницы и ждал. Наконец и на
нашей улице появились турки. Вернее, это были не турки, а черкесы, о чем
легко можно было догадаться издалека по прямым блестящим шашкам, не
похожим на кривые турецкие ятаганы. Было их довольно много, человек
двадцать. Впереди шагал крупный мужчина в распахнутой черкеске и с
громадным животом, который он время от времени приподнимал руками, словно
боялся уронить. Это и был знаменитый Нури-бей, продавший деду винчестер.
Верно, спешил заполучить его обратно, пока до Хафиз-паши не дошло, что он
продал оружие неверному.
Вдруг черкесы остановились. Нури-бей вытер рукавом взмокший лоб.
- Сдавайся, Манол-эфенди! - крикнул он не слишком громко. - Ничего
плохого мы тебе не сделаем.
Видно, заметил торчащее из бойницы ружье За это время дед успел
прицелиться - в самое брюхо. Прогремел выстрел. Нури-бей покачнулся и упал
лицом в грязь. Остальные, не залегая, открыли беспорядочную стрельбу.
Похоже, случайно пуля сразу же попала в деда. Хлынула из шеи алая
мужская кровь. Сейчас я думаю, что вряд ли он умер сразу, слишком уж
громко хрипела его пробитая гортань. Но бабушка так и не узнала, когда
именно это случилось. Почти не сознавая, что делает, она схватила ружье и
встала к бойнице. Прицелилась еще более твердой и жесткой рукой, чем дед,
и выстрелила. Один из головорезов повалился ничком и замер. Только тут
черкесы залегли, кто где сумел. Они все еще не знали, что сражаются с
женщиной. Мне тоже так и не довелось узнать, когда моя бабушка научилась
владеть оружием. Об этом она хранила упорное молчание.
Если судить по некоторым рассказам, бабушка защищалась чуть не два
часа. Израсходовала почти все патроны, убила четверых. Наконец это дурачье
догадалось, что нужно сделать. Один из них обошел двор и уж не знаю как,
но сумел перебраться через высокую ограду. Бабушка все еще продолжала
стрелять. Ружье ни разу не дрогнуло в ее слабых женских руках - так велика
была ее ненависть и таким яростным желание отомстить. Черкес тихонько
подкрался сзади и изо всех сил обрушил приклад ей на голову. У нас,
потомков бабушки Петры, пока, правда, только у мужчин, невероятно крепкие
черепа. Ее наследство. Иначе вся история так бы и закончилась этим ударом.
Но бабушка только повалилась на мягкую траву между белыми, ясными, словно
капельки солнца, ландышами.
Можно представить себе, как был поражен черкес, когда понял, кто с ними
сражался. Но времени терять было нельзя. Он бросился к тяжелым, запертым
на три крепких железных засова воротам. Свирепая орда ворвалась во двор.
Все кинулись в дом, рассчитывая найти там богатую добычу. Лишь три
человека молча остановились у распростертой среди цветов женщины. Один из
них, совсем еще молодой, с тонкими усиками, походил скорее на писаря, чем
на разбойника.
- Герой-баба! - уважительно пробормотал он. - Если тут все такие,
падишаху не поздоровится.
- Может, оттащить ее к колоде да прикончить? - спросил второй.
- Ты только и знаешь головы рубить, дурень! - рассердился молодой. -
Лучше принеси воды, вдруг удастся ее в чувство привести. Кому как не ей
знать, где Манол прячет золото.