"Павел Вежинов. Белый ящер" - читать интересную книгу автора

не преступление. Отстать - вот порок. Алекси потратил не меньше часа,
пытаясь втолковать приятелю, что Несси вовсе не "парень как парень", что
он не может жить ни с кем, что он холодный, преступный эгоист и принесет
несчастье его дочери.
- Неужели мы вдвоем не сможем вырастить одного ребенка? - взорвался
наконец Алекси. - Зачем нам чья-то помощь?..
Но Трифон так и ушел мрачный, неубежденный. К удивлению Алекси, на
помощь ему пришла мать Руми. Ей, сказала она, и глядеть-то на него
противно, не то что брать в зятья. Почему - не объяснила. Но ее хмурое
лицо, на котором было отчетливо написано еле сдерживаемое отвращение,
говорило лучше всяких слов. Алекси не обиделся, наоборот, был ей глубоко
благодарен. Она согласилась, что Руми должна рожать. С трудом, но
согласилась. Алекси ликовал, но ничем этого не выдал. Сейчас самым главным
было добиться рождения ребенка.
Несси ни о чем не сказали. И ребенок родился - ровно через девять
месяцев, как все прочие дети. Окаменев от напряжения, Алекси сидел в
кабинете главного врача, мокрый снег с дождем царапал оконное стекло.
Долго ждать не пришлось - вскоре его позвали взглянуть на новорожденного.
Младенец как младенец - маленький, фиолетовый, морщинистый, будто печеное
яблоко, с тоненькими ножками и редкими волосиками на мягкой головке.
Алекси бросил на него какой-то странный, безучастный взгляд, отвернулся и
вышел.
Так рухнула его последняя надежда. Как сильно ни разочаровался он в
сыне, в глубине души Алекси тайно надеялся, что тот все-таки положит
начало новому виду людей - "Homo super", как он однажды выразился.
Печальная, иллюзорная цель, и главное - бессмысленная, потому что, как он
впоследствии убедился, человечеству дано развиваться лишь
одним-единственным путем - естественным. Не может быть жизнеспособным то,
что не выстрадано, не приспособлено к окружающему миру.
Алекси вернулся домой поздно вечером, остановился у окна. В голове было
пусто. По-прежнему падал мокрый мартовский снег, трамвайные дуги рассыпали
над черными крышами фиолетовые искры. В комнате сына гремел магнитофон.
Алекси уже знал, что Несси включает его лишь во время своих сексуальных
сеансов - вероятно, чтобы заглушить все остальное. Алекси слушал музыку с
отвращением, словно это и были те самые звуки. Нет, этому парню надо во
что бы то ни стало помешать создавать детей. Где гарантия, что следующий
не окажется каким-нибудь выродком? У Алекси были слишком серьезные
основания для таких мыслей.
Так и осталось неизвестным, узнал Несси о своем ребенке или нет. Об
этом между ними не было сказано ни слова. Достоверно лишь одно - ребенок о
своем отце не узнал ничего. Записан он был на фамилию матери, а когда имя
отца таким ужасным способом всколыхнуло всю страну, ему исполнилось всего
три года, и все уже были просто обязаны скрыть от него страшную правду.



2

В тринадцать лет Несси стал младшим научным сотрудником. У него был
прекрасный кабинет в новом здании Академии наук, большая библиотека и