"А.Веста. Алмазная скрижаль ("Сокровища Сергея Алексеева" #1) " - читать интересную книгу автора

штормом плавень, достал из кармана припрятанный блок жвачки. Крупные,
лошадиные челюсти заработали упруго и неутомимо, и это привычное действо
вернуло его к реальности. Ну, чего он боится? Потеряться в этих идиотских
болотах? Человек потрогал маленький радиомаяк, цацкой болтавшийся на груди;
только поверни тумблер, и группа эвакуации найдет его в любой трясине. Но
уйти без добычи... Нет, он не уйдет "пустым", хоть бы пришлось остаться
здесь навсегда.
Из всей пестрой и странноватой на первый взгляд учебной группы его
выделяла, пожалуй, лишь эта бешеная гордость, хотя ни шкала родословной, ни
"особые данные", ни "Труба Архангела" - так в Школе называли полосу
препятствий - не давали ему никаких преимуществ.
Все фобии уже на "первом круге" вытеснялись рациональным чувством
самосохранения, молниеносной реакцией на любой раздражитель, ледяной злостью
и отсутствием видимых переживаний. Там он ничего не боялся. Решительно
плюхался в теплую, кроваво-подсвеченную, тухловатую воду, куда, по слухам,
запускали всякую нечисть, бесстрастно ложился в сырой, узкий гроб и слушал
стук земляных комьев по дощатой крышке. Но его, именно его потом еще долго
ломала судорога и трясла икота.
Он вспомнил, как прыгал в горящее, пахнущее бензиновой гарью кольцо,
как на одном дыхании проскакивал облитый гудроном, пылающий туннель, как
ужом скользил по узкому горизонтальному лабиринту, звериным чутьем избегая
тупиков и ловушек, как уверенно орудовал в душной спецанатомичке...
Стрелял он намного лучше других, с веселым цинизмом отрабатывая
стрелковые упражнения на куклах-имитаторах: курносых пупсах, девочках с
бантиками и прочей сентиментальной ерунде.
Но главным, что дала ему Школа, были не спортивные достижения и хорошо
накачанные мышцы, а "Закон", о котором он прежде почти ничего не знал. Сто
древних правил должны были поддерживать дух будущих боевиков.
Воспоминания о Школе успокоили и взбодрили его. Это была пора его силы
и успеха, поэтому мысли о том, что Школа скоро будет закрыта, отозвались в
нем досадой и злостью. По-видимому, на смену традиционной и хорошо себя
зарекомендовавшей Школе готовился новый, тщательно засекреченный проект.
Однажды он заглянул на полигон между занятиями. Шестеро рыжих "волонтеров" с
разбегу бросались на трехметровую стену и, часто перебирая кривыми ногами,
резко взбегали по вертикали. Шимпанзе или плосколицые орангутанги показались
бы симпатягами и интеллектуалами рядом с головастыми и длиннорукими
близнецами, похожими, как клоны. Инструктора нигде не было видно, но рыжая
команда действовала слаженно, как по тайному знаку.
Сорвался он в самом конце курса. Встреча с Учителем Террионом была
одним из важнейших испытаний. Некоторые из подмастерий первого круга
бесследно исчезали из Школы после недолгого разговора наедине с человеком,
которого никто не видел ни прежде, ни после "собеседования". Ему запомнились
только выпуклые блестящие глаза. Взгляд их напоминал взгляд хищной змеи,
такой же голый, застывший. В первую минуту ему захотелось спрятаться от
непроницаемо-темных глаз с фиолетовой искрой в глубине зрачка, от тихого
невыразительного голоса, шевелящего давние воспоминания, воскрешающего
призраки. Вопрос следовал за вопросом, не оставляя ни секунды на раздумье.
Этот человек держал его душу, одним прикосновением мог убить или
исцелить, вознести высоко или уничтожить. "Никогда не плачь, брат, и ты
увидишь слезы на глазах твоих врагов... Никого не люби, и ты овладеешь