"Максим Веселов. Клуб Шести " - читать интересную книгу автора

почтальоны по доставке телеграмм". Требуются, значит, так тому и быть.
Пошел, устроился на неполный рабочий день.
Зато жизнь наполнилась красками информации до краев.
Каждый новый день приносил мимолетные знакомства с большим количеством
абсолютно разных, но объединенных одной тенденцией людей: их выбор в поиске
призвания уже был произведен. Этот факт нес запах первичной удачи - не надо
сильно тратиться самому, можно спокойно вглядываться в окружающих. И, хотя,
знакомствами это минутное общение на тему принесенной телеграммы, назвать
можно было только с натяжкой, Теодор знал, чего хочет от жизни. Надо было
внимательно рассматривать лица, выискивать фрагменты, говорившие о
результатах и последствиях движения этих людей по выбранному ими пути. Тем
паче, что через две недели круговорота лиц, эти лица стали понятней. Трудно
объяснить, почему - одни улыбались, ждали поздравлений с праздником, и было
видно, что именно они в этот момент думают о себе, о написавших им эти
строки, и о Теодоре в частности. Другие пугались, потому что не знали, что
им принес этот юноша в своей униформистской сумке, какую еще свинью им
приготовила судьба. Т. е., можно было первично резюмировать, что реакция
человека на проявления в его сторону из внешнего мира, это один из главных
результатов опыта, накопленного на дороге жизни. Полученная информация стала
разрастаться вглубь, а не вширь. Это облегчало Теодору движение к цели
понимания действительности. Всегда нужно для начала понять - куда попал, а
уж затем решать - что с этим всем делать.
В первые недели Теодор пытался записывать коротенькие наблюдения за
интересными человеческими проявлениями. Потом это занятие показалось
скучноватым, ведь юношество непоседливо за столом. Тогда он вспомнил уроки
"художественного рисования" (Боже, какое невежественно-корявое название!) и
стал по памяти наскоро зарисовывать интересные лица, отмечая и акцентируя те
отпечатки, кои оставили на них годы, потраченные на профессии, выбор коих, в
свою очередь, не всегда был продиктован призванием. Зарисовки получались то
полноценными шаржами - каменщик с лицом в виде красного кирпича и трещинками
морщин, то просто схематичными набросками "на тему профессии" - из шприца
торчит нос - врач на пенсии. Как собаки похожи на своих хозяев, так и люди
несут отпечаток довлевшей над ними профессии.
Говорят, привычка - вторая натура. Так случилось и с Теодором. Работы и
подработки у него сменяли одна другую, а привычка зарисовывать то и тех, что
и кого видит, осталась и укоренилась. Из своих зарисовок-наблюдений он
собирал целые альбомы по различным специальностям и отраслям. Разбивал на
"фокус-группы" - по социальному статусу, по политической и пр.
принадлежности. И т. д. и т. п.
Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Выбор института в конце учебного
года был тривиальным -...ГИИК, факультет изобразительного искусства.
На институт, естественно, выпали лучшие годы Теодора. Это - друзья и
подруги, это ореол "пишущей маслом богемы", это общежитские диспуты на тему
"высокого", стихийно перетекавшие в портвейную пьянку и заканчивавшиеся в
приятной постели не на одного. Много чего. Первые стихи, первые цветы,
первые танцы, первые аккорды на убитой гитаре, первые поцелуи и первые ночи
без одиночества. В стране росло поколение романтиков, которые через пару
десятков лет пересядут в капиталистические кресла руководителей средней
руки, и будут заказывать друг друга из-за зеленых денежных знаков, которые в
те достославные времена не то что в руках не держали, но и смутно себе