"Максим Веселов. Дом без приведений " - читать интересную книгу автора

ни на есть - прямое. А значит, еще поживем!

***

В городе на Неве, его Создатель-Петр, навсегда стал его Хранителем и
олицетворением. Образ великана в синем морском сюртуке, треуголке с пером и
тонкими усиками на клинообразном лице, встает исполином из-за каждого
дома-особняка, словно зависает в серых тучах над проспектами, следя за
потомками - как ценят, как берегут? Ни один город на земле не ассоциируется
так сильно с конкретным человеком - заложившим этот город, возводя его
персону в миф, легенду, возвеличивая оного до состояния полубога.
Возможно, в будний день этот факт не так явно бросается в глаза. Но вот
в выходные... Величавый Невский в субботу обретает свое былое вековое
достоинство. Словно невидимым посохом Петра, сметается серая пена
повседневной суеты. Грациозно шуршат экипажи, избавленные прогрессом от
живых коней, так же воняют, нет на бортах золоченой бижутерии инкрустаций,
но возвращается вальяжность моционных карет - Питер достоин неспешности в
езде. Праздно прогуливаются пестрые зеваки - метясь в прицелы фотоаппаратов,
пусть это не художники, спешащие в масле запечатлеть величие Северной
Пальмиры, но и времена наши требуют большего объема зафиксированной
информации, засим - фотосессия прогулки, ныне - в самый раз. Не так визгливы
городские сумасшедшие - вездесущие в любые эпохи, и даже как-то зазывнее
блестят вывески кафешек и рестораций. Шарму города - нет равных.
Публика в Питере особенная. Буддисты говорят о перерождениях, и, если
они правы, то коренные питерские жители не разбредаются в следующих жизнях
по планете, а продолжают круги рождений исключительно в своем любимом
городе. Отсюда и дамы в креналине на Невском, и господа в пенсне и с
бакенбардами. Но, не реинкарнацией единой богат Питер. При наличии избытка
фантазии можно заметить среди прохожих множество прототипов классических
литературных героев. Именно воплощенная в живую плоть писательская мысль,
поражает взгляд. Очень много Гоголя, слишком много. Обязательно встретите
Плюшкина внимательно изучающего сокровища мусорного бака (не из нищенства,
нет, из мании коллекционерства), наткнется на вас и грудастая Коробочка с
авоськами, заденет локтем Собакевич. Прошмыгнет застиранная обветшалая
шинель. Носов в лимузинах проедет мимо, штук пятнадцать. Как привет от
Достоевского, за один проход по проспекту, встретится как минимум девять
Раскольниковых. У них явно что-то нехорошее спрятано за пазухой, на эту
мысль наталкивает встревоженный взгляд красных от недосыпа, бегающих глаз. И
более современные персонажи Зощенко - в каждом третьем. Взгляд отсеивает
иногородних, но и среди них колоритные персоны - не редкость.
Саша и Зина, осчастливленные утренним достижением Кеши, прогуливались
от Литейного в сторону Эрмитажа. Это был их любимый маршрут на выходных.
Развлечением парочке служил профессиональный опыт Саши. Они обсуждали
любопытных с точки зрения прикладной криминалистики прохожих, и предлагали
собственные версии жизненного пути очередного типажа, привлекшего их
внимание. Ребенок мирно сопел в коляске.
- Смотри, Кисуль, - заговорщески шептал Саша Зине. - Этот гражданин мог
бы быть Сапожниковым из Анчаровского "Записки странствующего энтузиаста".
Толстоват, лысоват, одет неряшливо, как бы в спешке все время, и абалденно
умные глаза... Этакий "великий дилетант по пути в гастроном", настоящий