"Максим Веселов. Дом без приведений " - читать интересную книгу авторапетербуржец, творческая интеллигенция, "физик-лирик". Не находишь?
- Гмм... Не думаю. - Отчего же?! Все при нем, как с листа! - Все, да не все. Именно - глаза не те. Анчаровский Сапожников очень любил людей, понимаешь? Очень!!! Он умел плакать по ночам, если ему было кого-то жалко. А этот - физик, но не "лирик". Он женщин, смотри, как оценивает - по киллокаллориям, разделяет и взвешивает, тем и властвует. Но только властность его - внутри черепной коробки и ничем не подтверждена извне. Ибо - физик. Ибо - коленки на брюках висят и бриться забывает. Саша почесал затылок, затем ежик подбородка и глянул на свои брюки. - Нуу ты этт... сказанула жеж... Разговор неловко завис в воздухе. Саша вспомнил, как ему раньше шла форма. Сперва в армии, но там некому было оценить - почти полярный круг, кроме поварихи и жены комбата - ни одной женщины, а на этих и смотреть не хотелось, даже после столь долгого воздержания. Зато потом! Питер! Мореходка! Одна бескозырка с хлопающими по щекам ленточками чего стоила! Отутюженные клеши, отполированная бляха ремня - искрящая якорями! Белесая фланелька (рубашка из толстой фланели), строгий галстук гюйс... Девчонки заглядывались - даже спотыкались, "оглянувшись посмотреть, не оглянулся ли он". Мальчик из Твери, большие амбиции и дырявые карманы. Казалось, впереди - только романтика моря, долгие расставания с заплаканной любовью на пирсе, скупые радиограммы в дальних походах, пальмы и губастые негритянки в мифических странах. Военная кафедра обещала ступить на мостик уже в серьезных погонах. Соленые брызги Балтики, свинцовые туманы, обветренные Откроют границы, негритянок будет валом! Хлынули закардонные товары, джинсы и "Coca". Казалось, до чуда оставалось совсем чуть-чуть. До полной свободы - рукой дотянуться. Слово "инфляция" еще только возносилось гильотинным ножом над всеобщим ликованием. А потом женитьба, неоконченная "бурса" - надо кормить семью. Развал в стране, осиротевший запущенный флот и, как единственный выход зависнуть в Питере - работа в ментовке - по кропотливой протекции друзей. Сомнительная карьера среди изрядно пьющих сослуживцев. Отсутствие перспектив на государственное жилье, а потому - липкий обмен квартиры Зининых родителей. Оттягивание с потомством, так как - "нечего нищету плодить". И вот Кешка, случайно получившийся, но все же - сын и это успокаивает. Но как-то незаметно все получилось. Очень уж быстро. Ррраз, и нет юности, планов, вдохновляющей романтики впереди. Оппа, и - отец. А зачем? Он этого просил? Ждал? Желал? Само как-то все идет - безвольно, бесконтрольно. Стальная колея взрослой жизни мягко, но лихо втянула Александра на свой прямой, тусклый, безрадостный и быстрый путь к погосту. "Мне уже многое поздно, - как поет Юрка Лоза, - много, кем в жизни не стать... вот мне и стало за тридцать, самое время мечтать..." А почему собственно?! Какого рожна? Что меня тут держит? Теперь вот уже можно устроиться, опираясь на незаконченную бурсу и ментовской опыт... ну даже охранником на любой теплоход - возьмут с руками и ногами(!), а почему нет? Кому и чем я обязан?! Кеше? Пусть скажет "спасибо" за появление на свет! Зине? За то, что я из себя сейчас представляю - небритый и с отвислыми |
|
|