"Максим Веселов. Дом без приведений " - читать интересную книгу автора

несомненно говорит о болезненной несовершенности его сознания; а
"эзотерическая шаль", это те размышления и интерпретации, которыми он
окружает свою темную несостоятельность в этом мире успешных полудурков,
идентифицирующих себя только со статусом поглощаемых продуктов. Он -
пилигрим, держащий курс не "куда-то", а "отсюда", он ловит ветер перемен в
паруса своей жизни и использует его для того, что бы все дальше и дальше
уходить от торговых портов.
Привычно погруженный в свой полудепрессивный психоз, Стас не сразу
обратил внимание на девушку, одиноко сидящую в неосвещенном уголке кафе.
Даже так: когда он девушку заметил, то сперва поймал себя на мысли, что
вроде бы некоторое время назад видел какое-то неясное облако в этом углу.
Отогнал от себя странную мысль, как заранее нелепую, чего только не
померещится, когда заразмышляешься в одиночестве... Девушка, видимо, ждала
официанта - перед ней на столике красовались только салфетница и чистая
пепельница. Обычно надо махать рукой как носильщику на вокзале или громко
кричать, привлекая к себе внимание обслуги - с таким спокойным выражением
лица она рисковала просидеть за пустым столиком целую вечность. В мегаполисе
нельзя не участвовать в процессе, иначе он идет мимо, просто тебя не
замечая. И тогда даже официанты крадут куски твоей жизни, заставляя
прозябать за столиком с салфетницей и ненужной пепельницей...
Издалека девушка напоминала китайскую нимфу, прорисованную тонкой
кистью мастера - стройна, пряма, умиротворена. Застывшая богиня танца. Но
Стас уже знал за собой склонность добавлять к симпатичной форме глубины
содержания и в этот раз заставил себя пропустить природную красоту
незнакомки, списав все на болезненную фантазию долго воздерживавшегося от
альковных утех самца. Но. От девушки исходили явно ощутимые флюиды
призрачного духовного родства, способного напитать его природную скромность
до состояния отваги, когда он мог встать, подойти и запросто завязать
знакомство. Некоторое время Стас размышлял о причинах этого ощущения. Она
сидела именно так, как девушка с картинки, которую он в детстве вырезал из
журнала и, под поэтическими чарами еще неосознанной, но пробудившейся уже
сексуальности часами разглядывал в уединении. Она смотрела в даль окна так,
как смотрела девушка на той картинке. И профиль ее был мучительно,
пронзительно тот же! Вдруг Стас вспомнил слова учителя психологии: мы можем
полюбить только того, кто в состоянии полюбить нас. Это спорное заключение
показалось ему сейчас исключительно логичным и наполнило необходимым
количеством отваги.
Он встал, подошел к стойке, потянул официанта за рукав, отвлекая
последнего от разговора с кассиршей и, тоном, не терпящим возражений,
сообщил:
- Милейший! Я сейчас пересяду и угощу даму. Соизвольте, пожалуйста
подойти к нам и принять заказ.
После тирады заглянул официанту в глаза и немного дольше необходимого
продолжал держать его за локоть. Официант сглотнул и кивнул. Стас
вдохновленный первой победой направился к столику девушки, по дороге
захватив со своего остывший кофе.
- Вы не будете возражать, если я к Вам присоединюсь? Этот дождливый
вечер лучше наполнить ни к чему не обязывающей беседой, чем грустить в
одиночестве. Не находите? Разрешите, я Вас угощу? Чего бы Вам хотелось
сейчас?