"Максим Веселов. Гоголиада " - читать интересную книгу автора

- Да, да, подождите меня, голубчики мои, подождите! Закажите,
пожалуйста, крытые экипажи!
Вдруг он резко переменил позу, спрыгнул с перил и, повернувшись к
хозяйке, засеменил голосом:
- Промозгло, крытые экипажи, это то, что нужно... Меня угнетает наша
промозглость... Да, да, наша промозглость... угнетает... - он явно что-то
задумал, но мялся, решался, готовился, - Дорогуша моя, спасибо за бал, за
прием, все было обворожительно, как и хозяйка этого дома.
Откланялся и повернулся уходить. Все-таки не решился. Что же его так
интересует?
До чего он хочет допытаться? Да и какое мне, право, дело.
Кстати, оговоримся, кто такой и откуда этот самый Граф.
Человек бы как человек, но - писатель. И... не очень удачный (не
путать - удачливый) писатель. Как раз-то и удачливый, все у него издается,
даже самая что и ни на есть дрянь. А может, в том его "не очень удачность" и
кроется, что издает все удачно. Не все что написано пером - блестит, кое-что
потом не вырубишь и топором. Суетлив, оно же - энергичен. Глаза острые и
саккадливые. А внутри глаз счетная машинка, колесики крутятся, шарниры
постукивают, что-то складывается, что-то перемножается, умножая и так
величавую славу в широких кругах прилитературного богемствующего сброда, и
раздражая эстетов от будущего упадка. Были в нем и демонические черты, но
какие-то не явно выраженные, словно второпях прорисованные. Крахмальная
манишка и иссиня черный фрак, одним словом - вылитый граф. Потомственный.
Впрочем, он и есть.
Граф уже шел по направлению к парадному, как из-за ближайшей колонны
выглянула недовольная физиономия тени Лили. Она показала хозяйке язык,
достав им до собственного плеча. Подмигнула ей заговорщицки и погрозила
крохотным мизинцем, при этом нижняя ее губка обидчиво надулась и набухла как
гриб. Гоголиада вздрогнула и засеменила за Графом, догнала, взяла под руку,
своими шагами чуть замедлила его шаги, усилием воли уняла коленную дрожь и
начала придумывать, что говорить.
- Не за что, что вы, право, граф! Вам спасибо, что пришли... Я...
хотела спросить, да что-то никак не получалось, эти мои гости...?
Собеседник живо замотал головой, словно ждал какой-нибудь повод
задержаться. А тут повод просто шикарный - граф обожал свою свиту не меньше,
чем та мэтра.
Кукушка хвалит петуха.
- О, это мои друзья: литераторы, поэты, диссиденты, э... - тут он
сбавил обороты, запнувшись на возникшей мысли о литераторах, - э... элита,
одним словом... (вздохнул устало и понуро) наши собратья по перу. Я прошу
прощения у вас, голубушка моя, за них, все мы, писатели, народ разный, одни
к примеру, как вы, тихие-тихие, затворники, даже своего рода колдуны, а
другие вот этакие, э... неугомонные...
Но ведь пишут же, черт их побери, пишут! Черт их побери... что пишут,
чертяги!..
Черти что пишут!..
Граф, после выпитого, слегка заплутал языком по лабиринтам мысли,
запутавшись в собственной тираде. Было заметно, как картинки произносимого
вслух сразу встают у него перед глазами, и немного ставят в тупик. Он
замолчал и насупился: видимо, сказанное вылетело из уст неожиданно даже для