"Максим Веселов. Гоголиада " - читать интересную книгу автора - Не стоит беспокоиться! Наслаждайтесь вниманием и обожанием публики!
Граф отмахнулся от ее намеков, как от комара. Он уже блистал, искрился и отсвечивал, все балы, на которых ему доводилось бывать, он воспринимал исключительно личностно. Это его усаживали на трон всеобщего внимания, это им любовались, его восхваляли. Юлой кружился вокруг нимфеток, застывал в почтительно восхищенных позах перед старлетками и панибратски жал руки всем персонам мужеского пола. Невнимания к собственной персоне Граф себе позволить не мог. Звезда, одним словом - звезда. Или комета, наполненная пылью и льдом. Оркестр грянул полонез, публика перманентно прекращала жевать и пускалась в пляс. В конце концов, за столом остались только ярые не танцоры, либо приверженцы неугомонного Бахуса. Князь Жировой задумчиво тыкал вилкой в зеленый салат и долго, по-козлиному двигая челюстью из стороны в сторону, - пережевывал. Вот кто-то полез ложкой через весь стол в супницу и рукавом опрокинул фужер в селедку, д,Обильон уронил тефтелю на панталоны, и беспомощно оглядывает стол в поиске салфетки. Ему подали, пусть теперь оттирается. Музыка ревет без остановки, оркестр честно отрабатывает свои кровные, вот уж кому любой праздник - каторга! Вдруг плеснул канкан, и публика рванула задирать ноги и юбки. Что алкоголь и безудержное веселье делают с людьми! Какими степенными они сходили с подножек карет опираясь на руки слуг! Вот у кого-то лопнули штаны и он, не заметив, продолжает канкан, у герцогини Люпашиной разлетелось жемчужное ожерелье, кто заметили, ринулись собирать жемчуг, падают на четвереньки и ползают средь продолжающих скачки канкана обезумевших танцоров. Кто-то кого-то задевает ногами или просто это - новая игра, весело, одним словом. Праздник удался. И тут Гоголиаде показалось, что к танцующему шабашу примешались знакомые тени из плоти, да нет, конечно же - без плоти, просто плотные тени... Они снуют меж разгоряченных пляской тел, корчат рожи, размахивают хламидами нелепых одежд, взмывают вверх до потолка и обрываются вниз, сквозь пол. Их никто не видит. Кроме нее одной. Это она связана с ними видимостью причин, это по ее душу они появляются, требуя внимания и участия. Это ее мозг они раздирают в клочья и сводят в могилу, в мир теней, откуда сами вышли и, конечно же, не без ее участия. Граф, уловив состояние хозяйки дома, диагностировав на глаз, что состояние это близко к обморочному, стал закруглять бал и провожать гостей. Точнее - выпроваживать. Разгулявшаяся публика дебоширила бы здесь до утра, а теперь, подхватив идею Графа (оброненную шепотом и вбок), засобиралась на ночной пароход, прогулочный речной кабак. Теперь, если не утопнут там все вместе или по отдельности, то уж точно догуляют на славу. Иными словами - прогуляют все, что у кого есть. Все, кто мог еще удерживать собственное тело относительно вертикально, подходили поочередно к Гоголиаде и Графу прощаться. Много было сказано благодарности и произведено попыток выразить восхищение. Самый удачный спич звучал примерно так - "Спасибо, за то, что все, вот так и разом, как давно, почаще вам юбилеев!" Из парадной вываливались господа, прямо на руки распихивающим их по экипажам слугам. Бардак медленно, но верно шел к завершению. Граф свесился через леера, махал отъезжающим и кричал своим друзьям: |
|
|