"Лев Вершинин. Время царей ("Приговоренные к власти" #2)" - читать интересную книгу автора

по-прежнему независима, а македонцы - лютые, смертельные враги, топчущие
родную землю.
Этот - не изменит. И не удивится никакому приказу.
- Карраг!
- Повинуюсь, светлый царь!
- Возьми трех-четырех своих людей, кто понадежнее. И немедленно
отправляйся в Волчью башню. Заберешь Геракла. Доставишь сюда. Иди!
- Повинуюсь, светлый царь!
Шаги.
- Постой, Карраг! Может статься так, что по возвращении ты не застанешь
меня здесь. В таком случае, передашь Геракла молодым господам, на их
попечение. Ты понял меня?
- Повинуюсь, светлый царь!
- Иди!
Шаги. Скрип двери. Тишина.
- Паренек!
- Я здесь, господин...
- Письменные принадлежности с тобою?
- Разумеется, господин.
- Тогда - садись. И пиши. Готов ли?
- Сейчас, господин, сейчас... Да, готов!
- Хорошо. Я, Полисперхонт Тимфейский, передаю все права на владения
предков моих моим возлюбленным внукам в безраздельное пользование...
записал?.. Также передаю я им посох наместника Македонии. Надеюсь, что они
сумеют распорядиться им достойно и разумно... Равным образом возлагаю я на
внуков своих бремя и почет опекунства над царевичем Ираклием, именуемым
также Гераклом, сыном Александра, внуком Филиппа, и прошу их быть к сему
юноше столь же внимательными, сколь был внимателен к нему я... Записал?..
Дай сюда!
Печатка с изображением крутого быка на мгновение прижалась к папирусу,
оставив четкий оттиск.
- Теперь иди, паренек. Отдыхай!
- Но...
- Я сказал: иди! И отдыхай!
Шаги. Шуршание. Недоуменный вздох. Скрип дверей.
Тишина.
Тонкие пальцы старика скользнули по вороту, проникли под теплые одежды;
немного упорства - и нагрудная цепь с медальоном в виде бычьей головы легла
на колени.
Вот так. Видимо, время пришло.
Когда-то, приказав открыть ворота родовой башни перед дружинами хромого
Филиппа, Полисперхонт, тогда еще зрелый муж, полный сил и задора, точно так
же держал на коленях этот медальон, доставшийся от предков.
Все было решено: если честь тимфейского царя, сдавшегося не из
трусости, но во спасение Тимфеи от бесполезных жертв, хоть как-то пострадает
от македонцев, он стерпит. Но после того нажмет на левый глаз быка, чуть
более выпуклый, нежели правый...
Тогда не пришлось.
Филипп был умен и принял сдавшегося с истинно царским почетом, как
младшего брата, взявшегося наконец за ум.