"Лев Вершинин. Приговоренные к власти (Роман-хроника)" - читать интересную книгу авторамногодневной рыжевато-седой щетиной лицо узника.
- Ты не хочешь жить? Почему? Эвмен на миг задумывается. Негромко хмыкает. - А зачем? Я не верю, что державу удастся спасти. Я вижу впереди кровь и ложь. Все, чему я служил, стало тенью. И я, часть этой тени, предпочитаю слиться с нею... - Но я не хочу быть твоим палачом, - почти кричит Антигон. Голос же кардианца по-прежнему дружески спокоен и даже благостен. - Поверь мне, лучше уж - ты. Палачом был бы любой другой. А ты просто освободишь того, для кого этот мир стал тюрьмой... Короткое молчание. - Могу ли попросить тебя об услуге, Антигон? - О чем хочешь! - не задумываясь, отвечает наместник Азии. - Позаботься о судьбе моих учеников... Кинея и Гиеронима. Это хорошие юноши, умные и преданные. Киней? Гиероним? Антигон соображает не сразу. Затем вспоминаются имена и даже лица. Ну разумеется! Те самые мальчики-греки, которых еще в Вавилоне приютил Эвмен, взял в науку. Не то воспитанники, не то секретаришки. Смышленые, кажется, парни... Говорят, когда Эвмена вязали, они попытались его защищать и чудом отделались тумаками... - Я оставлю их при себе! Эвмен качает головой. - Они не останутся с тобой. Впрочем... Гиероним, возможно, и Перерубленная скверно заросшим сизым шрамом бровь Антигона дергается. - Что ж! Его воля. Держать не стану. Отпущу, снабжу необходимым. А ты... Не передумаешь, а? Молчание. Из тех, что красноречивее любого ответа. - Прости. Когда ты хотел бы, чтобы это случилось? Несколько мгновений кардианец размышляет. - Пожалуй, на закате. Тень уйдет в тень, когда тени сгустятся. - Быть по сему. Наместник Азии медленно проводит ладонью по обветренному лицу, от бровей к бороде. И удивленно ощущает на пальцах влажные потеки. - Будь ты проклят, Эвмен Кардианский! - говорит он без злобы, с нескрываемой грустью. - Тебе что, трудно было пасть в бою? И кардианец, уже стоящий на пороге, оборачивается, негромко звякнув кандалами. - Знаешь, Одноглазый, - отвечает он почти весело, - я честно пытался. Так ведь ни у кого не получилось, как назло. Радуйся, Антигон! - Радуйся и ты! - машинально откликается стратег. Распахнув полог, он стоит на пороге и смотрит вслед, как ведут Эвмена по молчащему, прячущему глаза стану. Он видит: с двух сторон подбегают к кардианцу темноволосые, похожие один на другого юноши, на вид - ровесники Деметрию. И смутно припоминает: да, конечно, они и есть, правда, в Вавилоне это были совсем мальчишки, не доросшие даже до эфебии. Лица молодых эллинов блестят от слез, кудрявые бороденки судорожно дергаются, а Эвмен, придерживая на ходу серебряные оковы, говорит им что-то |
|
|