"Лев Вершинин. Приговоренные к власти (Роман-хроника)" - читать интересную книгу автора И все.
На посмевшего назваться царем - налетят стаей. И ведь загрызут, вот что обидно. За то, что первым решился. И даже не вспомнят, как убивали бедолагу Пердикку, всего-то и хотевшего, чтобы они подчинялись царю... Шакалы... Ну что ж. Значит - пусть побольше умных и верных, все понимающих правильно персов будет в личной охране. И плевать на ворчанье ветеранов. Драться они уже не способны - годы не те, зато горазды предавать собственных вождей... Как того же Эвмена. Антигон приподнялся и сел на ложе. Боль, в последние дни с методичностью пожилого, чуждого и злобе, и милосердию палача рвавшая череп изнутри, кажется, начала понемногу смягчаться. Не то чтобы угасла, нет, но сделалась привычной, нудно-терпимой. Вот ведь, давно нет глаза, а пламя в пустой глазнице подчас вспыхивает до того яростно, что хочется биться головой о собственный щит... Медленно, очень осторожно Антигон помассировал виски длинными, не по-стариковски сильными пальцами. Итак: Эвмен. С ним покончено. Наконец-то и вопреки всему. Они все могут радоваться, и Птолемей, и Селевк, и Лисимах, и Антипатр, который давно уже в могиле, - их поручение выполнено. Эвмен затравлен и более не поднимется. И не потребует от сатрапов повиноваться законному царю, живущему где-то в Македонии. Мальчишке, чьим именем все они клянутся и чье существование давно уже превратилось в обузу для всех, кроме его собственной бабушки и Эвмена, Боль медленно-медленно утихала. М-да. Что же делать с Эвменом? Непобежденным. Преданным. Собственно говоря, попросту проданным. И по-прежнему смертельно опасным. Пора решать. Плевать на разговоры. С Эвменом нужно было кончать любой ценой, и если победить его было невозможно, то к воронам чистоплюйство! Но откладывать решение больше нельзя. Разумнее всего, конечно, было бы решить все сразу, еще неделю назад, сразу после последнего боя. Тогда никто не посмел бы упрекнуть. Пал в битве, и все тут. Но - не смог. Помешала боль в глазнице, как всегда, предостерегшая от опрометчивого поступка. И еще - глаза Деметрия. Сынишка пока что не разучился верить в хорошее и не забыл, как вертелся вокруг Эвмена, охотно привечавшего молодняк, там, в Вавилоне, когда еще жив был Божественный... Антигона радовала в те дни странная дружба всесильного царского архиграмматика с сыном; Александр очень и очень прислушивался к мнению своего личного секретаря, а Деметрию следовало думать о том, как сделать карьеру при дворе царя Александра... Шахиншаха Искандера, как говорили персы. Да, каждым лишним часом затянувшейся жизни обязан Эвмен огню в пустой глазнице наместника Азии и невысказанному заступничеству его сына. Но сколько же можно откладывать на потом единственно возможное решение? Эвмен - это очень серьезно. Живой Эвмен. А мертвый Эвмен - это всего лишь память, уже ничем и никому не опасная, разве не так?.. В лагере и без того нехорошо. Воины, даром, что вознагражденные вдвое |
|
|