"Жюль Верн. Треволнения одного китайца в Китае" - читать интересную книгу автора

был не обычным лакеем, а главным камердинером, без которого хозяин просто не
мог обойтись. Свои обязанности этот малый выполнял из рук вон плохо.
Неловкий и косноязычный, он порой выводил Цзинь Фо из себя, и потому по
спине нерадивого частенько прохаживалась палка. Но это лакея не слишком
пугало. Куда неприятнее для него становились минуты, когда хозяин брал в
руки ножницы.
Читателю, вероятно, известно, какой позор для китайца лишиться
косички.[25] Четыре года назад, в самом начале службы у Цзинь Фо, она была у
Суна одной из лучших в Поднебесной и равнялась 125 сантиметрам, к
сегодняшнему же дню укоротилась вдвое. С такими темпами бедный лакей года
через два рисковал стать бритоголовым.
Тем временем Ван и Цзинь Фо, в сопровождении слуг, шедших на
почтительном расстоянии, пересекли тщательно ухоженный садик, где в больших,
заполненных землей вазах росли обрезанные с неподражаемым искусством
деревья, обогнули бассейн, в котором плавали золотые рыбки и цвели
великолепные водяные лилии, и, наконец, подошли к двери главного строения.
Это был двухэтажный дом с террасой, к ней вели шесть мраморных ступенек.
Бамбуковые решетки в виде навесов над дверьми и окнами создавали
спасительную тень. Плоская крыша контрастировала с причудливыми коньками
многочисленных павильонов, разбросанных по всему имению. Разноцветная
черепица, кирпич в виде изящных арабесок дополняли великолепие архитектурной
фантазии местных мастеров.
Внутреннее пространство здания, кроме комнат Цзинь Фо и Вана, состояло
из нескольких салонов в окружении кабинетов, разделенных прозрачными
перегородками с гирляндами из искусственных цветов. Повсюду стояли
отделанные терракотой,[26] фарфором и мрамором кресла самых изысканных форм.
Уставшего гостя притягивали атласные подушки, набитые мягчайшим гусиным
пухом. Множество разноцветных ламп и светильников, увешанных желудями,
какими-то кисточками, бахромой, ласкали взор. Картину дополняли несколько
чайных столиков - непременный атрибут китайского дома. И повсюду -
восхитительные безделушки из фарфора, слоновой кости, бронзы, драгоценных
камней - удивительная гармония восточной фантазии и европейского комфорта.
Цзинь Фо, получивший блестящее образование, не чуждался, как и его
покойный отец, достижений науки и техники, увлекался физикой, химией и
всячески поддерживал прогрессивные начинания своего правительства. В
частности, Цзинь Фо приобрел значительное число акций судостроительной верфи
в Фучжоу, работавшей под началом французских инженеров. Современные пароходы
этой компании обеспечивали быструю и регулярную перевозку грузов и
пассажиров между Тяньцзинем и Шанхаем.
Цзинь Фо широко использовал прогресс и в быту. Например, он установил
телефонную связь в павильонах своего имения, в холодное время года для
обогрева разжигал камин, в то время как его соотечественники мерзли, напялив
на себя бесчисленное множество всяких одежд.
Подобно главному таможенному инспектору Пекина, или богатейшему
господину Яну,[27] Цзинь Фо использовал в доме газовое освещение.
А в личной переписке друг и ученик философа Вана применял новейшей
модели фонограф знаменитого Эдисона.
Таким образом, наш герой имел все, чтобы быть счастливым. Однако он им
не был!
Но где же, черт побери, Сун? Несомненно, камердинер что-то натворил и,