"Жюль Верн. Доктор Окс." - читать интересную книгу автора

вот почему.
Всякий знает, что нож этого господина так же знаменит, как и его владелец,
и так же неизносим благодаря двойной, непрестанно возобновляющейся
операции, которая состоит в замене ручки, когда она износилась, и лезвия,
когда оно больше ничего не стоит. Такова же была и операция, производимая
с незапамятных времен в семействе ван-Трикасс, и сама природа, казалось,
принимала в этом благосклонное участие. Начиная с 1340 года каждый
ван-Трикасс, овдовев, вступал в брак с девицей ван-Трикасс, которая была
моложе его. Она, овдовев, в свою очередь вторично выходила замуж за более
юного ван-Трикасса, который, овдовев... и так далее, без конца... Каждый
умирал в свою очередь с правильностью механизма. Достойная госпожа
Бригитта ван-Трикасс была уже за вторым мужем и, если не хотела нарушать
своих обязанностей, должна была переселиться в лучший мир раньше своего
супруга, чтобы освободить место новой ван-Трикасс. На это достопочтенный
бургомистр непоколебимо рассчитывал, так как вовсе не желал нарушать
традиций семьи.
Таков был этот дом, мирный и молчаливый, в котором двери не скрипели,
стекла не дрожали, полы не трещали, трубы не завывали, флюгера не визжали,
замки не щелкали, а обитатели производили не больше шума, чем их тени.


ГЛАВА III,
где комиссар Пассоф появляется столь же шумно, сколь и неожиданно

Приведенный нами выше интересный разговор начался между советником и
бургомистром без четверти три пополудни. Было три часа сорок пять минут,
когда ван-Трикасс закурил свою огромную трубку, вмещавшую четвертку
табаку, а кончил он ее только в пять часов тридцать пять минут.
За все это время оба собеседника не обменялись ни единым словом.
Около шести часов советник проговорил в прежнем тоне:
- Итак, мы решаем...
- Ничего не решаем, - отвечал бургомистр.
- Я думаю, в общем, что вы правы, ван-Трикасс.
- Я тоже так думаю, Никлосс. Мы примем решение относительно гражданского
комиссара, когда будем более сведущи... позже... Нам ведь не месяц дан
сроку.
- Даже не год, - ответил Никлосс, развертывая свой носовой платок, которым
он пользовался с замечательной скромностью.
Наступило снова молчание, продолжавшееся добрый час. Ничто не нарушало
этого перерыва в разговоре, даже появление домашнего пса, честного Ленто,
не менее флегматичного, чем его хозяин, вежливо пришедшего навестить
гостиную. Достойный пес! Образец для всей своей породы! Будь он из
картона, с колесиками на лапах, он не произвел бы при своем появлении
больше шума.
Около восьми часов, когда Лотхен внесла старинную лампу с матовым стеклом,
бургомистр сказал советнику:
- У нас нет больше важных дел для обсуждения, Никлосс?
- Нет, ван-Трикасс, нет, насколько я знаю.
- Не говорили ли мне, однако, - спросил бургомистр, - что башня
Ауденаардских ворот угрожает рухнуть?