"Илья Захарович Вергасов. Останется с тобою навсегда... " - читать интересную книгу автора

- Абдул-ага! - крикнул майор со шрамом.

- О, салям, салям, - из темного зева конуры вышел пожилой человек с
заплывшим жиром лицом, с усами, свисавшими по-запорожски. Полосатый, далеко
не первой свежести халат перевязан шелковым кушаком. На ногах легкие
ичиги. - Пожалста, командир! Гостя большим будешь. - Сложился вдвое и
нырнул в черный проем.

Мы гуськом последовали за ним. Оказались в комнате с персидским ковром
на полу, двумя большими медными тазами на глухих стенах, с засаленными
думками-пуховичками на облезлой тахте.

Подполковник тронул меня за плечо:

- У нас в кармане не густо. Добавишь?

- Само собой. - Я достал из полевой сумки несколько тридцаток и бросил
в общий котел.

Круглый медный таз дымился, рис лоснился жиром, а куски баранины - как
червонное золото.

Мы уселись на старый, потертый ковер по-турецки. Подполковник, с
глазами, спрятанными под густыми бровями, засучив рукава гимнастерки по
локоть, поднял бутылку и разлил водку по граненым стаканам - не надо
аптечных весов. Вытер губы, поднял стакан:

- Ну, фронтовики, поехали!

Челюсти работали с упорством мельничных жерновов при большой воде.
Разомлели, подобрели.

- Песню, нашу, казацкую! - Майор со шрамом откашлялся и чистым тихим,
тенором затянул:

Ах, Кубань, ты, наша родина!
Вековой наш богатырь...

В дальнюю даль летит его голос, ему вторит бас тамады, густой,
сильный, а. между ними наши баритоны. Мы всячески стараемся свести небо с
землей, слить в единство душевные разности. На сердце легкость, а между
нами лад. Четыре солдата, и каждый из них лежал на ратном поле в обнимку со
смертью. Вышагали, выстрадали, пряча под военной гимнастеркой рубцы...

Расходились за полночь.. Я ночевал вместе с капитаном в старом доме на
пятом этаже у вдовы-солдатки, которая тепло приютила меня.

- Одним меньше, одним больше - все наши. Извините, постелю вам на
полу, но бока ваши останутся целыми.