"Олег Верещагин. Перекресток двенадцати ветров" - читать интересную книгу автора

он один все еще смотрел в окно, по временам, когда солнце било в лицо, щуря
зеленые глаза и морща переносицу. Рукава камуфляжа были закатаны выше локтей
и открывали крепкие, жилистые руки с чистой, загорелой, как и на лице,
кожей.
И наконец, ближе всех к кабине пилотов, в самом опасном месте[9],
занимал третье из четырех кресел салона еще один мальчишка, ровесник
первого, тоже камуфлированный в немецкое. Он держал на пятнистых коленях
включенный ноутбук, но не пользовался им - ладони лежали на клавиатуре,
глаза, все лицо и сама поза юного пассажира выражали недовольство, словно у
него разом болит живот, зуб и неудобно сидеть. Если бы кто-то из жителей
таежного поселка или учеников-учителей зейского интерната вдруг увидел этого
мальчишку, то первым делом спросил, наверное: "Рат, ты что?!" А вторым -
понял бы, что это никакой не Рат, хотя мальчишка был очень на него похож.
Вот только Рат никогда не носил в левом ухе витой "заклепки", но и никогда
не причесывал так тщательно свои волосы. В общем, можно спутать по
отдельности, а если поставить рядом или просто присмотреться - становилось
ясно, что это разные ребята...
- Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги, - задумчиво
произнес рыжий, отрываясь от созерцания пейзажа за иллюминатором. Облитая
борщом девчонка выверенным движением отключила сидюшник и, открыв зеленые
глаза, уточнила:
- Че сказал?
- Да ничего, - рыжий потянулся. - Песня такая была, говорю. Под крылом
самолета о чем-то поет зеленое море тайги. Красиво.
- Отстой, - отреагировала девчонка. - Я думала - приплыли, наконец.
Ваще скука задолбала.
- Свет, - не поднимая глаз от лежащих на клавиатуре рук, сказал похожий
на Рата, - самолеты летают, а не плавают.
- А я не Света, а Синти, сто раз повторять?! - взъерошилась девчонка.
- Да хоть сто один, Светой и останешься.
Рыжий коротко рассмеялся, и "Синти" обратила свой гнев на него:
- А ты ваще молчи! Если б не я - тобой бы тут и не пахло!
- Да я и не претендовал, - спокойно пожал плечами рыжий. - Я тут, между
прочим, тебя охраняю, а так давно бы уже в военно-спортивном лагере был.
- Кому ты уперся, охранник! Пятнадцать лет накатило, а он все в
войнушку играет, дуб!
- Не в войнушку, а в войну, - рыжий опровергал устоявшееся мнение о
людях с его цветом волос, как об агрессивных и вспыльчивых. - Это первое. А
второе - не играю, а учусь. А третье - мне и тут нравится, если честно.
- Тут - это в самолете? - по-прежнему не глядя ни на кого, спросил
второй мальчишка.
- Тут - это под крыльями. По-моему - здорово.
Глаза поднялись.
- А по-моему - глушь и дикость.
- Это ты, Егор, из-за отца говоришь, - рыжий был серьезен. - Или тебя
тоже Джорджем называть?
- Лучше Жорой... При чем тут отец? Мне просто тут не нравится.
- Тут - это в самолете? - усмехнулся рыжий.
- Тут - это в России, - просветил его Егор, закрывая ноутбук. - Я не
виноват, что на отца накатила ностальгия по этой стране неудачников.