"Олег Верещагин. Мы живем на границе" - читать интересную книгу авторатравке. Только руководители устроились вместе за большим раскладным столом
на таких же раскладных стульях. Неожиданно, безо всякого предупреждения (собственно, так и было задумано) на плац ворвалась конная пара. Двое мальчишек со свистом и гиканьем скакали колено к колену, на их плечах стоял третий. На бешеном галопе эта раскачивающаяся пирамида дала круг; со стороны зрителей смеющемуся парню, раскачивавшемуся над товарищами, перебросили "сайгу", а еще через миг с двух разных концов взмыли "тарелочки". Бац! Бац! Поворот влево-вправо, два выстрела - и тарелочки разлетелись мелким крошевом, а мальчишка, не выпуская из рук карабин, сделал сальто назад, устоял на ногах и кувырком откатился в сторону. Его товарищи, перейдя на рысь, ушли в сторону, но вместо них на плац вылетело еще полдюжины казачат верхом, вооруженных шашками - и пошла джигитовка. Не сбавляя галопа, мальчишки перескакивали из седла в седло, проскальзывали под брюхом коня, перекидывались шашками, вскакивали ногами на седло, бежали рядом с конями, взлетами в стремена прыжком... Со стороны американцев сперва слышался неопределенный гул; потом прорвался хоровым: "О-о-оу... ййеее... воооо!!!" и этот клич слышался при каждом новом номере, перемежаемый свистом и аплодисментами. На другом конце плаца вырос двойной ряд мишеней: грудные и ростовые, которые были сделаны из лозы. Перехватив брошенные им пневматические карабины, четверо казачат, мчась попарно навстречу друг другу, открыли огонь - стоя в стременах на скаку, из-под брюха коня, проскакивая друг мимо друга. Они проскакали в концы плаца, перебросили карабины - в толпу, в протянутые руки - и вот уже снова шестеро с диким посвистом летят в атаку, промчались - и ростовые мишени начали медленно заваливаться, разрубленные какая по линии шеи, какая через плечо, какая ниже. - Глебыч, - спокойно, с улыбкой, сказал Лукаш, подталкивая Глеба в спину, - давай. Мальчишка перекрестился, негромко прошептав заученное с детства: "Слава тебе, Господи, что мы - есть. Слава тебе Господи, что мы - казаки!" - и, взяв поданный чомбур, вышел на плац. Глеб никогда не любил публичных выступлений. Но одно дело - валять дурака в школьной самодеятельности, а совсем другое - защищать честь страны... Ребята закончили расставлять ЕГО мишени - спичечные коробки, несколько штук, вонзенную в землю шашку, плетеное чучело... Глеб выше поддернул рукав черкески, размял руку... Коробки взрывались один за другим - это в самом деле походило на взрывы, Глеб бил в них самым кончиком кнута. Свишш! - вылетела зажатая в "зубах" чучела "сигарета" - подходящая палочка. Хрясть! - обвитое за шею, чучело полетело наземь с кола. Виуть! - шашка перелетела рукоятью в руку Глеба, выхваченная из земли чомбуром. Американцы аплодировали, колотя каблуками. Краем глаза Глеб увидел неожиданно, что один из кадетов, переговорив с кем-то из своих командиров и Скибой, идет к нему. - Вилл ю, гив ми зис уип? - штатовец был одних лет с Глебом, белобрысый и веснушчатый. Он улыбнулся и старательно сказал: - Пожялюста. Дай мени... - он щелкнул пальцами и обернулся к трибуне, откуда крикнули что-то со смехом, и мальчишка отмахнулся. |
|
|