"Олег Верещагин. Мы живем на границе" - читать интересную книгу автора

После того, как все (включая, кажется, и полковников) задолбались
выслушивать длинные велеречивые заявления о советско-американской дружбе,
новых веяниях, молодых поколениях, надежде земного шара и роли "меня
великого" в формировании этой надежды, митинг прикрыли. Лукаш скомандовал
своим подопечным "равняйсь-смирно-направа-шагом-марш-песню - запевай!" и...
сотня мальчишеских глоток грянула - все еще звонко, не басами, но с должной
лихостью, присвистом и гиканьем, дружно печатая шаг:

- На вокзале обокрали
"Макдональдс" на сотню мест,
А на сейфе написали:
"Кто не тырит - тот не ест!"
Казаки - гоп,
гоп,
гоп!
А для тебя, родная -
Нагайка мировая -
Отвянь, труба зовет,
Казаки,
в поход!

Мотив был "солдаты, в путь..." Песня производила грандиозное
впечатление. У чиновников липа стали обморочными. У гостей -
натужно-заинтересованными, они явно пытались понять, что поют. Журналисты
бились в тихой счастливой истерике. Девчонки возле палаток укатывались.
Лукаш печатал шаг, глядя в небо. Скиба хранил молчание с каменным лицом. А
строй заливался:

- Как в пивнушке кружки крали -
Их цепями приковали,
А какой-то ловкий вор
Вместе с кружкой бочку спер!
Казаки...

И еще довольно долго из-за палаток отдавало эхо:

- Крематорий открывали -
Беспризорного сжигали!
Дверь открыли - он танцует.
Говорит: "Закроете, дует!" ...

...Расчет, что после этого уберутся все лишние, не оправдался.
Журналисты остались - очевидно, слыхали и не такое. За время митинга
приехавшие в третьем автобусе рабочие собрали из привезенных позже
конструкций немаленькую трибуну возле спортплощадки и плаца, а, пока хозяева
готовились к показу "программы", гости с молниеносной быстротой возвели на
указанном им месте три больших палатки, одну огромную и одну поменьше, успев
переодеться в камуфлированную форму с беретами серо-черного цвета и высокими
ботинками. Неофициальных контактов еще не было ни одного - штатовцы
дисциплинированно заняли места на трибуне, казачата привычно расселись на