"Олег Верещагин. Мы живем на границе" - читать интересную книгу автора

спасу нет... Пош...
- Погоди-ка, - Глеб мотнул головой в сторону сарая. - Ну-ка откройте...
пожалуйста.
- Да зачем, Глебыч? - Ван скривился. - Он еще не проспался, сам
слышишь, сейчас, не дай бог, какую доску подхватит, тогда...
- Откройте, - приказал Глеб. Ван помедлил, вздохнул, пожал плечами:
- Ну сейчас. Ключ принесу, - и поспешно исчез в доме.
Глеб, не очень спеша, подошел к сараю. Удары прекратились, но через
дверь слышалось дыхание.
- Ты кто? - спросил Глеб. Но ответа не получил. Из дома истошно
закричал кореец:
- Сорвался, ай-я, сорвался, спасите!
Обернувшись, Глеб увидел только одно - по тропинке на него молчаливой
белой молнией несся угловатый, словно собранный из детского конструктора,
большеголовый пес, в пасти которого, казалось, ничего нет, кроме сотни
зубов.
Это был бультерьер.
Глеб никогда раньше не видел у Вана собак, а теперь понял - глупо,
конечно, какая плантация без собаки? Бультерьер - тупая злобная тварь...
Молнией промелькнули в голове все истории о вырванных животах, перегрызенных
в муку костях, откушенных головах... Но это были мысли, а не действия. А
сделал Глеб только одно.
Бультерьеры почти не чувствуют боли. Но Глеб и не сделал ему больно, он
просто убил похожего на спятившего робота пса одним ударом нагайки в лоб.
И только после этого ощутил, как подкашиваются и дрожат ноги.
Он любил собак. Но лежащую возле его сапог помесь крысы и крокодила
невозможно было воспринимать, как собаку, друга и защитника. В псе было
столько же общего с овчаркой или сенбернаром, как у маньяка-убийцы с
человеком. Поэтому Глеб просто перешагнул через труп с протекшей через
оскаленные зубы кровью и пошел к дому, играя нагайкой и переводя дух. Про
себя. Незаметно.
Ван еле сползал с крыльца, придерживаясь одной рукой за перила, а
другой прижимая сердце. В этой руке был ключ.
- Сорвался... - простонал кореец. - Как ты его... это вот везение... я
уж думал...
Глеб взглянул в его узкие глаза и, уловив хвостик страха, прижал его
каблуком...
...Ван судорожно мыкнул и медленно перевел взгляд на руку - ту, что
лежала на перилах. В миллиметре от пальцев лиственничный брус был перерублен
на четверть длины ударом нагайки.
- Вырвалась, - сказал Глеб. - Неудачно, а если б по руке? Пойдемте,
покажете, какой там у вас малолетний преступник... Пойдемте, пойдемте... а
то ведь опять вырвется, не дай Господин Ван, вам не рассказывали, как наши
прадеды германских кирасир нагайкой наповал убивали, с одного удара? Тюк по
каске - и лапти врозь...
Нехотя, косясь на Глеба, кореец открыл сарай - тяжело лязгнул
выпущенный им из рук пробой. В небольшом помещении, почти сплошь
заставленном какими-то инструментами, в неудобной позе лежал на полу
мальчишка лет 12,загорелый дочерна, здорово грязный, одетый только в
вылинявшие шорты, с копной растрепанных светло-русых волос. Он приподнялся