"Дмитрий Вересов. Загадка Белой Леди ("Черный Ворон" #12)" - читать интересную книгу автора

- Ах да, простите невольную аллюзию на "Опасные связи". Увы, за
исключением нашей авторессы, все здешние дамы - аутички. И все же, Робертс,
мне осталось уже совсем немного. Дайте мне дочитать, и мы благополучно
встретимся с вами в коктейль-холле, предположим... в половине первого. Тем
для разговора у нас будет гораздо больше, уверяю вас. - И Виктор
демонстративно поднес к глазам очередной исписанный лиловыми чернилами
листок.

* * *

Машина продолжала бесшумно нестись вперед, хотя Глеб отчетливо помнил,
как до упора нажал педаль тормоза и резко переложил руль вправо. Почти
рассеянным взглядом продолжая следить за тремя и на этот раз не обманувшими
его зеркалами, он с удивлением увидел вокруг какую-то обволакивающую
сознание голубовато-лиловую пустоту. Впрочем, пустотой это показалось только
на первый взгляд, на самом деле все пространство вокруг быстро заполнялось
картинами безлюдного морского побережья, окаймленного угрюмыми, словно
неживыми кипарисами и торжествующим в своей чистоте куполом неба.
Машина мчалась, не меняя скорости, и руки Глеба сами, совершенно помимо
его воли, мягко помогали ей проходить поворот за поворотом так, будто дорога
эта была известна ему всегда. Он, убаюканный счастливым ощущением
уверенности, даже начал впадать в сладкое полусонное оцепенение, но тут
справа, на белесом от жары пустынном берегу, что-то блеснуло. В первое
мгновение Глебу показалось, что это вспыхнул огромный костер - так разителен
был всплеск красного и черного. Однако, подъехав поближе, он обнаружил двух
лоснящихся от воды лошадей, которые всхрапывали и добродушно покусывали друг
друга, пробуя молодые силы. В их спутавшихся гривах рождалось и умирало
солнце, и призывное ржание летело, многократно отражаясь в тяжелой
неподвижности моря, становясь уже не столько звуком, сколько светом.
Глеб невольно провел рукой по глазам, а когда снова открыл их, то
оказалось, что пустота вокруг него обрела еще более реальное, хотя и
несколько смутившее его наполнение. Все чаще вокруг темнели груды непонятных
предметов, а слух пронзали звонкие крики неведомых птиц или животных.
Кипарисы и уже начавшие сменять их лавры были грубо иссечены, словно кто-то
долго хлестал их огромными железными прутьями. Дома, вдруг открывшиеся на
склонах, стояли в оспинах выбоин, а кое-где и вовсе скалились черными
провалами окон. А почти у самой дороги, изуродованной рваными рытвинами,
призрачно белел то ли мавзолей, то ли зиккурат, и над ним вяло шевелился
кусок полотнища, на котором еще можно было разобрать обрывки слов:
"...тья...о наш... род!...ы...или!"
"Что за бред!" - подумал Глеб, подавляя желание снова поднести руку к
глазам, чтобы убрать это нелепое видение, почему-то напомнившее ему Испанию
времен генерала Франко, как ее описывали все без исключения авторы. Однако
своевольная рука против всех его ожиданий вдруг резко переложила руль влево,
и машина поползла вверх, путаясь в виноградниках и каждую секунду рискуя
пропороть колеса о ржавый сор. Синие, словно тронутые изморозью кисти
висели, почти касаясь прихотливо изогнутых железяк, повсюду разбросанных на
земле, а кое-где уже лежали прямо на них. На сгнивших шпалах узкоколейки,
неожиданно бросившейся под колеса его "Опеля", безмятежно лежала корова,
своей худобой и прекрасными томными очами напоминавшая страдающую