"Дмитрий Вересов. Созвездие Ворона ("Черный Ворон" #11)" - читать интересную книгу автора

слышал, что на полях по-прежнему оставляют заросли бузины, считая, что в них
живут эльфы. Очень трогательно, конечно, только Никите Захаржевскому
возвращаться в детское первобытное состояние не хотелось нисколько.
"С другой стороны, - рассуждал он сам с собой, незаметно ожесточаясь,
словно столкнулся с на редкость упрямым собеседником, - дело совсем не в
прогрессе. Разве не случалось мне встречать в Ленинграде-Петербурге вполне
образованных людей, которых не заставить было пересечь след черной кошки?
Что они говорили, обычно с улыбкой оправдываясь? "А кто его знает?" Но это
были остатки суеверий, отмирающие... Здесь же, напротив, они сохранялись и
поддерживались. Мракобесие? Или тайные знания, доступные посвященным, в
самом деле существуют, а нам, простым смертным, остается довольствоваться
странными и порой нелепыми приметами, чтобы оградиться от враждебных сил.
Бред! Религия - опиум для народа!"
Однако же было что-то особенное в этих людях. В Хэмише, в старых
ведьмах, в самой Анне Давыдовне и в черноглазой девице, явившейся ему в этом
разнузданном сновидении. Поймали на старую приманку, на ясные девичьи
глазки. Вот только почему эта приманка стала на него действовать, вот что
странно. Непонятно. Горный воздух. Магия. Приближение к природе. Ерунда!
Девушка вертелась на кухне, фигура как у Джины Лоллобриджиды. Никита
улыбнулся, и она подмигнула в ответ.
Он недолго просидел на кухне. Чувствовал себя все неудобнее, разговор
не клеился, не мог подобрать нужных слов, хотя обычно Никите Захаржевскому в
карман за словом не приходилось лезть. Он почувствовал, как лоб покрывается
капельками пота. Не так-то просто поддерживать светскую беседу с женщиной,
которую всю ночь сжимал в объятиях, пусть даже и во сне. Тем более что в ее
взгляде ему чудилась не то усмешка, не то нежность. Будто эта ночь была
наяву, и она знала все, о чем он сейчас думал. Никита чувствовал голод, как
будто в самом деле всю ночь занимался любовью и растерял силы. Однако
находиться здесь сейчас было выше его сил. Распихал наскоро сделанные
бутерброды по карманам и едва ли не бегом покинул дом.
Пошел к морю. За последнее время он как-то сроднился с этой тропкой,
этим берегом, этим морем, и не хотелось думать, что расставание уже очень
близко, что скоро придется забыть об этих прогулках. Местные жители, изредка
попадавшиеся ему навстречу, кивали - за эти дни к нему привыкли, да и
высокий статус Анны Давыдовны в здешнем обществе был порукой уважительного
отношения.
На первых порах Захаржевский пытался даже вызвать кого-нибудь из новых
знакомых на разговор, поднять, скажем, тему независимости Шотландии. Как ему
казалось, она должна быть для них животрепещущей. Тем паче что в России
простой народ охотно рассуждает на патриотические темы.
Однако вскоре понял, что эти материи здесь не очень актуальны.
- Сэр, - сказал ему один из рыбаков. - Вы, должно быть, что-то
напутали. Здесь не Ирландия!
Остальные, слышавшие этот разговор, вежливо улыбнулись, а Захаржевский
выругался про себя. Хотел показать себя осведомленным в истории их страны, а
вышло совсем наоборот. Еще решат, что он какой-нибудь провокатор или
свихнувшийся сепаратист.
Итак, первая попытка наладить контакт оказалась неудачной, и он не стал
продолжать. А вообще шотландская деревня оказалась далеко не столь
экзотичным местом, как он вначале полагал.