"Дмитрий Вересов. Скитания Ворона (Ворон #5)" - читать интересную книгу автора

Кати подошла, заглянула в глаза оторопевшей Лиз, взяла за руку и
ласково проговорила:
- Пойдем, дитя мое. Будем делать из тебя настоящую парижанку.
Вечер этого восхитительно многотрудного дня, пронесшегося
калейдоскопом умопомрачительных бутиков, ателье, салонов красоты,
завершился в театральной ложе, откуда было так хорошо видно и слышно
обожаемого ею Рикардо Фольи.
В антракте Кати представила ей молодого человека, тощего, рыжего, как
морковка, в круглых очках а-ля Джон Леннон.
- Знакомься, дитя мое, это твои тьютор, по-нашему говоря, наставник.
Его зовут Алан Мак-Коркиндейл.
Имя пришлось повторить трижды, прежде чем Элизабет его запомнила.
Алан был смешной и смешливый, и они подружились с первой минуты.
После концерта они поужинали в "Амбрози", потом Алан отвез ее в отель
и проводил до номера, того самого, что так поразил ее воображение днем.
- Приятных сновидений, юная леди. Спальни на втором этаже, выбирайте
любую.
- Алан, постой...
- Что угодно юной леди? Сказочку на ночь?
- Где моя мама? - зевая, спросила Лиз.
- Кто? Ах, мама? - Алан посмотрел на часы. - Через одиннадцать минут
ее теплоход отчаливает из марсельской гавани.
- Куда?
- На Мартинику. Ей там куплен домик, и назначено щедрое содержание -
при условии, что она не вернется во Францию.
Лиз мимолетно удивилась равнодушию, с которым восприняла это известие.
Для нее началась новая жизнь, полная новых впечатлений и каждодневных
открытий. Теперь она постоянно жила в двухэтажном "люксе". Оказалось, что
кроме гостиной и двух уютных спаленок, здесь есть библиотека с новейшим
домашним кинотеатром и множеством книг, в том числе и таких, которые ее
старомодная, вульгарно-благопристойная мамаша не разрешала даже вносить в
дом:
Раймон Кено, Антонен Арто, Генри Миллер. И еще две ванных комнаты,
одна обыкновенная, только очень богатая и красивая, а вторая - настоящий
маленький бассейн, оборудованный разными гидромассажными устройствами,
здесь можно было нагонять искусственные волны. А еду приносили прямо в
номер в любое время суток, стоило лишь позвонить по телефону - любую еду,
какую только пожелаешь, хоть гамбургер с кенгурятиной, хоть перепелиные
яйца с белужьей икрой.
Но вся эта роскошь не давалась даром. Каждый день Лиз был расписан по
минутам. Алан заезжал за ней в половине девятого и отвозил то в
танцевальный класс, то к сухонькой старушке-графине, обучавшей Лиз основам
этикета и едко высмеивавшей малейшие промашки неотесанной провинциалки, то
к другой старушке - прославленному музыкальному педагогу. Иногда занятия
заменялись экскурсиями по Парижу и его историческим окрестностям. Эти дни
были для Лиз самыми счастливыми, она все больше - робко, по-девчоночьи -
влюблялась в своего рыжего чичероне. Алан знал и любил Париж так, словно и
сам он, и многие поколения его предков родились и жили на этой земле. И
своей любовью он заразил юную воспитанницу.
Точно так же, легко, ненавязчиво, с юмором он во второй половине дня