"Дмитрий Вересов. Скитания Ворона (Ворон #5)" - читать интересную книгу автора Кати подошла, заглянула в глаза оторопевшей Лиз, взяла за руку и
ласково проговорила: - Пойдем, дитя мое. Будем делать из тебя настоящую парижанку. Вечер этого восхитительно многотрудного дня, пронесшегося калейдоскопом умопомрачительных бутиков, ателье, салонов красоты, завершился в театральной ложе, откуда было так хорошо видно и слышно обожаемого ею Рикардо Фольи. В антракте Кати представила ей молодого человека, тощего, рыжего, как морковка, в круглых очках а-ля Джон Леннон. - Знакомься, дитя мое, это твои тьютор, по-нашему говоря, наставник. Его зовут Алан Мак-Коркиндейл. Имя пришлось повторить трижды, прежде чем Элизабет его запомнила. Алан был смешной и смешливый, и они подружились с первой минуты. После концерта они поужинали в "Амбрози", потом Алан отвез ее в отель и проводил до номера, того самого, что так поразил ее воображение днем. - Приятных сновидений, юная леди. Спальни на втором этаже, выбирайте любую. - Алан, постой... - Что угодно юной леди? Сказочку на ночь? - Где моя мама? - зевая, спросила Лиз. - Кто? Ах, мама? - Алан посмотрел на часы. - Через одиннадцать минут ее теплоход отчаливает из марсельской гавани. - Куда? - На Мартинику. Ей там куплен домик, и назначено щедрое содержание - при условии, что она не вернется во Францию. Для нее началась новая жизнь, полная новых впечатлений и каждодневных открытий. Теперь она постоянно жила в двухэтажном "люксе". Оказалось, что кроме гостиной и двух уютных спаленок, здесь есть библиотека с новейшим домашним кинотеатром и множеством книг, в том числе и таких, которые ее старомодная, вульгарно-благопристойная мамаша не разрешала даже вносить в дом: Раймон Кено, Антонен Арто, Генри Миллер. И еще две ванных комнаты, одна обыкновенная, только очень богатая и красивая, а вторая - настоящий маленький бассейн, оборудованный разными гидромассажными устройствами, здесь можно было нагонять искусственные волны. А еду приносили прямо в номер в любое время суток, стоило лишь позвонить по телефону - любую еду, какую только пожелаешь, хоть гамбургер с кенгурятиной, хоть перепелиные яйца с белужьей икрой. Но вся эта роскошь не давалась даром. Каждый день Лиз был расписан по минутам. Алан заезжал за ней в половине девятого и отвозил то в танцевальный класс, то к сухонькой старушке-графине, обучавшей Лиз основам этикета и едко высмеивавшей малейшие промашки неотесанной провинциалки, то к другой старушке - прославленному музыкальному педагогу. Иногда занятия заменялись экскурсиями по Парижу и его историческим окрестностям. Эти дни были для Лиз самыми счастливыми, она все больше - робко, по-девчоночьи - влюблялась в своего рыжего чичероне. Алан знал и любил Париж так, словно и сам он, и многие поколения его предков родились и жили на этой земле. И своей любовью он заразил юную воспитанницу. Точно так же, легко, ненавязчиво, с юмором он во второй половине дня |
|
|