"Дмитрий Вересов. Избранник Ворона (Ворон #4)" - читать интересную книгу автора

Мама то пропадала в своей опере, то целыми днями лежала на тахте в
звуконепроницаемой комнате, то вовсе исчезала на несколько недель. Это
называлось "гастроли". Оттуда она всякий раз привозила сыну что-нибудь
интересное - яркие, красивые игрушки, большие книжки с множеством цветных
картинок и непонятным текстом, пушистые свитера и нарядные костюмчики,
невиданные сласти - белый, как молоко, шоколад, плоские, почти прозрачные
конфетки, которые так и таяли во рту, сочную жевательную резинку. Нилушка
радовался подаркам и мечтал, чтобы мама уезжала почаще. И еще - чтобы
самому поскорее вырасти и тоже поехать на гастроли, где делают столько
всего замечательного.
Один раз мама взяла его с собой в оперу. Они долго ехали на трамвае,
и это было интересно. Вышли у громадного красивого дома, но пошли не туда,
где широкие ступеньки и много высоких стеклянных дверей, и большие-большие
афиши с обеих сторон (на одной Нилушка, влекомый за руку озабоченной,
опаздывающей мамой, успел с гордостью прочесть "з. а. РСФСР
О.С.Баренцева"), а свернули за угол и нырнули в узкую, коричневую дверь с
надписью "Служебный вход". За дверью на стуле сидела старая тетенька в
берете и ловко перебирала спицами. Тетенька пробежала по ним взглядом,
кивнула равнодушно и продолжила вязание, никак не прореагировав на тихое
"здравствуйте", которое выдавил из себя воспитанный мальчик Нилушка.
- Вовсе не обязательно здороваться со всеми подряд, - на быстром ходу
поучала мама, проволакивая его по высокому, но узкому коридору. - Народу
здесь...
Действительно, народу было порядочно, и самого разного. Вот навстречу
им вылетела целая стайка девчонок в белых балетных платьицах, едва ли
старше Нилушки, пискливо переговариваясь, пролетела мимо. Вот из-за
поворота выскочили два дядьки в серых замызганных халатах, едва не зацепив
Нилушку длиннющей стремянкой. Вот они сами пронеслись мимо еще одного
дяденьки, маленького, толстого и лысого - он стоял, выставив вперед руку и
сосредоточенно выводил высоким, козлиным голосом:
- Ля-а-а-а-а! А-а-а-а-а!.. Оля, в местком загляни-и-и!
- Ладно, Прокопий, потом... - пропела в ответ мама, не замедляя шаг.
Они без стука влетели в какую-то дверь и оказались в маленькой,
прокуренной комнатке. Тут же отразились в двух зеркалах, возвышающихся над
туалетными столиками - точно такой же стоял у бабушки в комнате, только на
нем лежали ноты и стояла большая ваза с сухими цветами, а на этих
громоздились всякие флакончики, коробочки, пуховки. Одно из придвинутых к
столикам кресел было пусто, в другом сидела толстая старинная дама в
бордовом бархатном платье, расшитом по подолу фруктами, и в высокой
прическе, кудрявой и совсем белой. Дама курила папиросу и в зеркало
смотрела на них карими коровьими глазами. - Гаечка!
Мама подтолкнула Нилушку в сторону, сама же стремительно приблизилась
к старинной даме, наклонила к ней лицо. Та выставила толстое обнаженное
плечо, и мама приложилась к плечу губами. Толстая дама в ответ чмокнула
губами, словно целовала воздух.
- А то перепачкаю, - объяснила она густым басом и повела глазами в
сторону Нилушки. - Твой?
- Мой, - подтвердила мама. - Хорошенький. А почему не здоровается?
Мама обернулась, посмотрела с укоризной.
- Да, Нилушка, что же ты, поздоровайся с тетей Гаей.