"Елена Николаевна Верейская. Три девочки (История одной квартиры) " - читать интересную книгу автора

Леонтий Федорович оглянулся в нерешительности.
- Леня, а может быть, и правда, нам с тобой отдохнуть сегодня? -
спросила его жена.
- Отдохнуть, отдохнуть, отдохнуть! - запела Наташа и, прежде чем он
успел ответить, подскочила к балконной двери, одним рывком шумно отодвинула
штору, погасила лампу и, схватив отца за руки, потащила к тахте.
- Ну, что с вами делать! Уж ладно, - сдался Леонтий Федорович, как бы
нехотя.
- Не притворяйся, папка! Сам рад до смерти! - ликовала Наташа. - А
девочек можно позвать?
- Чего же, зови!
Через минуту Катя и Люся вбежали в комнату. Леонтий Федорович и Софья
Михайловна уже сидели, забравшись с ногами в самую глубину широчайшей тахты.
В комнате стоял полумрак. День был дождливый, с нависшими темными тучами, и
в раскрытую дверь балкона врывались струи резкого ветра.
- Чур, я в середку! - крикнула Люся, вскочив коленками на тахту и
забираясь в узкий промежуток между Наташиными родителями.
- Люська! Это мое место! - крикнула Наташа возмущенно.
- Ну, только на сегодня! Ну, пожалуйста, ну, Наташа!.. - умоляла Люся.
- Наташа, ты иди к папе, - сказала Софья Михайловна, многозначительно
указав ей глазами на Катю, присевшую на стул, - а Катя ко мне.
- Ничего... я тут. .. - пролепетала она.
- Ну, без разговоров! А то я дедушке пожалуюсь, что ты меня не
слушаешься. Марш сюда! - И Софья Михайловна шутливо погрозила ей пальцем.
Катя, смущенная, пересела на край тахты.
- Ну, что это за упрямая девчонка!
Софья Михайловна сгребла Катю в охапку, втащила в глубину тахты и крепко
обхватила рукой, совершенно закутав в угол большого пухового платка,
накинутого у нее на плечах.
- Вот так. Свернись калачиком и сиди смирно, и будем слушать, -
говорила она, ласково прижимая ее к себе.
Катя сидела притихшая и, казалось, боялась дышать. Ей было и неудобно, и
душно; острая пуговица на платье Софьи Михайловны врезалась ей в щеку, но
какое-то совсем для нее новое чувство наполняло ее до краев, и она сама все
теснее прижималась к Софье Михайловне.
- Папка! О чем сегодня? - спрашивала между тем Наташа.
- Только не страшное! - взмолилась Люся.
- Папка! Знаешь что?! Расскажи про Вихрашку! - И Наташа, слегка
отодвинувшись от отца, лукаво взглянула в его лицо. Глаза ее смеялись.
- Ну-у!.. Не надо! Ты уже слышала... - протянула Софья Михайловна.
- Ну и что? - перебила ее Наташа. - И еще послушаю с удовольствием, и
Катя, и Люся пусть тоже! А ты не слушай, если не хочешь!
- Кто это Вихрашка? Собака? Я люблю про собак! - воскликнула Люся.
Наташа и ее родители засмеялись.
- Нет, не собака, - сказал Леонтий Федорович. - Ну ладно, слушайте! Это
из моей жизни.
Все зашевелились, усаживаясь поудобнее. Леонтий Федорович начал:
- Так вот, девочки, имейте в виду, что я в раннем детстве остался
сиротой и воспитывался до революции в сиротском приюте, а после Октября - в
детском доме. Был я мальчишка, мягко выражаясь, чересчур живой, а сказать