"Джейн Веркор. Плот "Медузы"" - читать интересную книгу автора

но тогда элементарное требование вежливости - стараться не затемнять
смысл. Темнить без надобности? Оправдать это можно разве что неодолимой
потребностью выдающегося таланта, иначе в лучшем случае это парадокс и при
всех обстоятельствах - наглость. Что же мне было делать? Восстановить
связность рассказа - сбивчивого, прерывистого, со всеми его повторами и
неправильностями разговорного языка, - вкрапливая в соответствующих (на
мой взгляд) местах торопливые наброски Эстер, в которых так много
сокращений, шифрованных записей, не говоря уже о неразборчивых словах;
сократить, дополнить, связать концы с концами? Не означало ли это сковать
ускользающую истину искусственными рамками и тем самым задушить ее?
Взвесив все "за" и "против", я все-таки на это решился. По опыту знаю, что
доля живого вымысла иногда оказывается более правдивой, чем слепое
следование букве. О результатах судить читателю; он - мой единственный
судья. Да отпустит он мне мои грехи!



1

Первая запись Эстер Обань в истории болезни N X... (Марилиза Легран).

ВТОРНИК. 15 ч. 30 м. Мадам Легран. Вот тебе раз - это Марилиза.
Легранов на свете много, я думала, придется иметь дело с одной из моих
старых пациенток.
Сначала я решила, что она пришла по поводу предстоящего матча. Но по
выражению лица поняла: дело серьезное. Говорит, что уже несколько месяцев
страдает нервной депрессией (она ее умело скрывала). К домашнему врачу
обращаться не хочет. Ко мне питает глубокое доверие (спасибо). Пришла не
только как к психоневрологу, но и как к другу.
По сути дела, несмотря на приятельские отношения, я о ней почти ничего
не знаю. Возраст: около тридцати. Происхождение: дочь Теодюля Кламара
(Протестантский банк). Муж - Фредерик Легран, "проклятый" поэт,
революционер. Из-за мужа более или менее разошлась с родней. Четверо
детей. Ожидает пятого (пока еще не заметно). О муже знаю то, что знают
все: его первая книга вызвала перед войной в буржуазных кругах скандал
настолько шумный, что о ней помнят даже те, кто ее не читал. Тем более что
с годами одиозность поблекла и выродилась в обыкновенный успех: книгу
давно издают массовым тиражом, она принадлежит к числу наиболее ходких и
приводит в восторг молодежь, жадную до бунтарской, протестующей поэзии. Я
помню из этой книги одно-единственное двустишие - мой молокосос
племянничек декламирует его кстати и некстати:

Вы мертвы. Молчанье. Лишь вонь мертвечины
Из-под ваших личин источаете вы...

Мне как-то пришлось признаться Марилизе, что я не читала произведений
ее знаменитого мужа: "Такая дурацкая жизнь, едва успеваю следить за
литературой по специальности". Она мило улыбнулась: "Жаль". И все. Мне
нравится ее сдержанность.
Она начала с извинений: "Если я вам надоем, гоните меня прочь. Вы мне